Не могу оттолкнуть его. Потому что эти губы сводят меня с ума. Ну и пусть, что через минуту пожалею. Хочу поцеловать его сама хотя бы раз спустя столько лет. Так сильно хочу…
Подаюсь вперёд, отвечаю. Горячо, нежно.
Рид шумно выдыхает мне в рот.
— Ещё, — то ли приказывает, то ли просит, отрываясь от меня всего на секунду.
Прикасается ко мне. Беспорядочно трогает волосы, лицо. Жадно сминает мои губы. Нетерпеливо углубляет поцелуй, и когда наши языки, наконец, встречаются, я уже не могу сдержаться. Внутри — ураган из красок, чувств, эмоций.
Феерия. Уносит. Поднимает выше облаков. Туда, где всегда был мой рай и ад одновременно.
— Ммм…
Как же хорошо физически и как больно душе…
Целует скулу, подбородок.
— Смит, — срывается в страстный шёпот его голос.
Покрывает мою шею короткими поцелуями. Его руки повсюду. Грудь. Бёдра. Плечи. Гладят, сжимают до сладкой боли. Заставляют задыхаться, всё глубже и глубже погружаться в нирвану.
Спускается вниз, нетерпеливо задирает футболку и целует живот.
Боже… Упираюсь взглядом в потолок. То, как он делает это, просто не передать никакими словами.
Я прекрасно понимаю, к чему всё идёт. Я хочу этого не меньше, чем он. Но его волосы вдруг цепляются за помолвочное кольцо и я… просто замираю. Реальность бьёт словно камнем по голове.
Какого ты творишь, Дженнифер?
Так нельзя. Нельзя. Всё это так низко.
Не могу. Нет. Он прав. Дрянь и есть…
Я чувствую себя отвратительно. Предавая Исайю сейчас таким образом.
Не заметила даже, как по лицу потекли слёзы. Всхлипываю.
— Смит, — Рид останавливается.
Закрываю лицо руками, пытаясь успокоиться. Собраться с мыслями, убежавшими в разные стороны из пустой, глупой головы.
— Слышишь? — громче.
Он хочет обнять меня, но я не позволяю.
Да ты просто королева логики, Смит! Сперва сама отвечаешь на его поцелуи, а потом динамишь, потому что вспомнила о том, что ты невеста. Очень вовремя, Дженнифер! Одиннадцать баллов по десятибалльной шкале!
Дура…
— Что не так? — в его голосе звенит недовольство, и я не могу винить его за это.
Шмыгаю носом и вытираю слёзы ребром ладони.
— Смит, говори со мной, — требует он, наблюдая за тем, как я отодвигаюсь и опускаю босые ноги на пол.
— Всё не так, Рид. Всё…
Почему-то сейчас мне хочется оказаться как можно дальше отсюда. То напряжение, которое повисло между нами, пугает и явно является предвестником чего-то нехорошего.
Раздражённо вздыхает. Поднимается с постели и отходит в сторону. Отодвигает занавеску и настежь распахивает окно, впуская в комнату первые алые всполохи рассвета.
Смотрю, как достаёт сигареты, щёлкает зажигалкой. Затягивается.
— Рид… зачем всё это?
Молчит. Как же сложно.
— Я не могу, понимаешь?
— Да ну? — усмехается.
— Ты ведь знаешь, что я…
— Почти замужем, я помню, — перебивает.
А я опять усердно пытаюсь подобрать нужные слова. Мы ведь должны поговорить в конце концов?
— Я…
— Ты противоречишь сама себе, Смит! — злится, разворачиваясь.
Да уж, попробуй поспорь с этим.
— Я знаю…
Встаю, расправляя футболку. Иду к нему. Достаю из пачки сигарету и себе тоже. Подкуривает. На конце загорается тлеющий огонёк. Разглядываю красное солнце, выкатывающееся из-за горизонта, пока дым медленно наполняет лёгкие.
— Мне не надо было ехать с тобой, вот и всё…
— Ты уже здесь! — напоминает мне он.
— А не должна быть, — говорю задумчиво.
— Кому что должна и не должна? — спрашивает насмешливо. — Ты всегда делала, что хотела.
— Не надо так, ты ведь понимаешь, что Исайя для меня…
— Не лей мне в уши эту дичь опять, — снова не даёт закончить.
— Это не дичь, а наши с ним отношения! И они много значат для меня! — гневно комментирую его реплику я.
— Так много значат, что ты без раздумий поехала со мной сюда, — явно потешается над ситуацией он.
— Не совсем так! — недовольно стреляю в него глазами.
Опять посылаем друг в друга взгляды-ножи.
— Херово было со мной сегодня? — смотрит с вызовом. Ждёт моей реакции.
Что мне на это ответить? Правду или ложь? То, что посередине?
— Нет, — признаюсь честно. — Спасибо за этот день, но…
– ***ть, что но? — тушит окурок в пепельнице. — На кой икс всё усложнять, Смит?
— И что это значит? — начинаю раздражаться тоже.
— Тебе хорошо со мной, не отрицай, — заявляет, убирая руки в карманы.
— Я и не отрицаю, — пожимаю плечами.
— Тогда в чём дело? — делает шаг навстречу.
— В том, что нас трое, неужели не понятно?
— Брось его, Смит, — выдаёт вдруг он.
Что? Ушам своим не верю.
— Ты серьёзно, Рид? Вот так всё запросто у тебя? Мы с ним знаем друг друга четыре года, пол года из которых встречаемся. Он был со мной рядом в трудный момент. У нас есть общее прошлое и планы на будущее. И да, на моём безымянном пальце его фамильное кольцо.
— Так сними его, — предлагает, ухмыляясь. — Оно давит на тебя и негативно влияет на твою сущность. Подавляет…
Да о чём я вообще?
— Ты не в себе, нет смысла говорить, — выбрасываю окурок и разворачиваюсь.
— Нет уж, Смит, давай сейчас, — останавливает, хватая за локоть. — Осточертели эти херовы ребусы!
— Отлично, мы наконец дошли до разговора! — не могу не съязвить.
— Однажды всё равно пришлось бы, — тянет за руку к себе, но я выдёргиваю свою ладонь из его.
— Не нужно.
— Не надоело прикрываться кольцом? — склоняет голову чуть влево.
— Я не прикрываюсь им, я пытаюсь объяснить тебе, что нельзя вычеркнуть близкого человека из жизни по щелчку. Исайя дорог мне.
— Да-да, — кивает, даже не пытаясь спрятать играющую на губах улыбку.
— Что тебя так забавляет, Рид? — не выдерживаю этого издевательства я.
— Настолько дорог, что ты самозабвенно целуешься с другим, — хохочет.
Чёрт… Вот ожидала чего-то подобного. И чем только думала.
Молчу.
— Или я принуждал тебя? — наигранно удивлённо вскидывает бровь.
