— Dalmore? — косится на добычу в моих руках. — Губа не дура.
— А то! — открываю бутылку. — Такой шанс упускать нельзя. Может, уже вернёте револьвер на место? — протягивая ему стакан с прекрасным виски, предлагаю я.
— Вот не надо на мне эти свои уловки использовать! Я отлично помню, что ты — полицейский.
— И в мыслях не было. Я просто реально не понимаю, зачем вы его достали, — наливаю и себе тоже. Принюхиваюсь, блаженно закрывая глаза. — Ваша дочь от бизнеса, прямо скажем, далека, жена — очень быстро всё похерит, а сын рихнётся от свалившейся на него ответственности за империю Ричи. Тупо не потянет. Не справится. Его сожрут эти ваши акулы-партнёры. Так что без вас никак, Дамьен…
Он начинает громко хохотать. Потом встаёт и машет мне, мол иди сюда. Обнимает.
— Вот всегда ты мне нравился, парень, — хлопает меня спине, рискуя тем, что вся сегодняшняя выпивка окажется на нём. — Женился бы ты на Ванессе. Я б когда-нибудь спокойно отошёл бы от дел. Исайе такое надёжное плечо не помешает.
— Чёт вас не туда понесло… Я итак вашей дочери в своё время жизнь косвенно сломал.
— Вот и реабилитируешься! — вдохновляется он. — Я только тебе могу свою дочь доверить.
— Давайте просто выпьем, а? — поднимаю вверх вычурный узорчатый бокал из хрусталя.
Звон стекла — и напиток уже через минуту приятно греет внутренности.
— Вы с Исайей в последнее время не особо общаетесь, — прищуривается он. Наконец-то убирает револьвер в сейф и достаёт сигару.
— Да.
— И почему? — хмурит кустистые брови.
— Есть на то причины.
Он смотрит на меня и задумчиво чешет подбородок, а последующие полчаса разглагольствует на тему «все бабы — продажные твари».
Когда мы оба уже в хлам, в дверях появляется заплаканная Ванесса. Всегда сухой на эмоции Дамьен подзывает девчонку к себе. Обнимает. Целует в лоб и выгоняет нас обоих из кабинета. Я предусмотрительно забираю ключи от сейфа, где хранится револьвер. Он хохочет, но не спорит. Просит нас убраться из его обители.
Не помню, как оказался в одной из комнат. Вроде Ванесса помогла добраться. Ехать в состоянии нестояния определённо не вариант.
Башню кружит. Не соображаю ни черта. Занимаю горизонтальное положение на мягкой кровати. Спустя какое-то время немного прихожу в себя, потому что Ванесса вздумала играть в обольстительницу.
— Слезь с меня, дурочка.
— Я так скучала по тебе, — льнёт к моей груди.
— Вэнс, мы виделись позавчера, — заплетающимся языком отвечаю ей. Перед глазами плывут цветные круги. Давно я так не напивался.
Чувствую её губы.
— Вэнс, — предупреждаю.
Поднимает голову. Смотрит на меня своими голубыми глазищами, а потом порывисто прижимается губами к моей скуле.
Еле отдираю девчонку от себя. Вообще выбрала ***ть время.
— Не отталкивай меня, ну пожалуйста, — ноет капризно, уткнувшись носом в изгиб шеи.
— Просто… не лезь… — прошу устало, потирая висок.
— Зачем ты так со мной? — качает головой и есть ощущение, что плачет.
— Ты снова начинаешь? — выходит довольно резко, но она меня уже задолбала.
Всё бесит в ней. Цвет волос. Цвет кожи. Приторно сладкие духи.
— Я просто хочу быть рядом…
*ля. Ни хера уже не соображаю. Что-то там лепечет.
— Ты мне… как сестра…
Говорить сейчас я могу только наипростейшим набором слов. На большее — точно не способен.
Дёргается в сторону.
— Ты же спал со мной!
— Мы оба были под таблетками.
Ревёт. Твою мать.
— Там на теплоходе ты просто жалел меня, да? Не больше? — резко переходит на крик. Не разобрать половины. Спать хочется адски. А не концерты эти слушать. — Мне показалось, что у нас может получиться…
— Не может, — честный ответ.
— Ясно!
— Принеси воды, а?
— Мы можем просто спать с тобой. Я же не говорю про отношения! — выдаёт она полную чушь, хватаясь за мою футболку.
Закрываю глаза. Как они все меня за*бали.
— Нет, Вэнс. Не можем.
— Я так люблю тебя. Всегда любила. Все эти годы, — срывается её голос в глухие рыдания, и она ещё крепче стискивает меня в объятиях. — Ты мне нужен! Ты нужен мне, понимаешь?
— А мне нужна Смит.
Становится легче дышать. Встала, наконец, с меня. Хлопнула дверью.
В башке будто обезьяны маршируют с барабанами и тарелками. Много обезьян. Идут друг за другом стройными рядами. И лица дебильные-предебильные. И вся эта какофония продолжается довольно долго. До тех пор, пока я не слышу её голос.
— Твоя вода…
Прикладываю неимоверные усилия, чтобы оторвать тело от мягкой подушки. Протягивает стакан. Холодная жидкость кажется сейчас самой желанной вещью на свете. Жадно пью.
Какое-то время мы молчим. Тру отяжелевшие веки, борясь с неимоверным желанием вырубиться.
— Мир? — спрашиваю, глядя на присевшую рядом девчонку.
*********
По ощущениям я как будто из комы выхожу. Я в ней не был, но подозреваю, что так это и происходит. Тело ватное и будто не моё. Разлепить глаза получается далеко не сразу. Понять, где нахожусь — вообще не вариант. Осознать, что рядом чьё-то голое тело — тем более. Но самое страшное, пожалуй, не это.
Я ни хера не помню. Что *ля было вчера… Мозг как-будто организовал собственные похороны. Вообще отказывается работать и помогать мне. Закрываю глаза снова. Игнорируя мигрень, пытаюсь вспомнить события вчерашнего вечера. Спустя какое-то время мне это частично удаётся.
«Логово». Пили. Дорога возможно, но не факт. Какая-то девка. Всё бессвязными обрывками.
На построение этой простой цепочки небось целый час уходит. Но в целом — абсолютный провал…
Улавливаю движение.
Девушка, которая лежала всё это время передо мной, поворачивается, обнимает меня и сладко сопит.
*б твою мать!
Как я мог так облажаться…
Глава 39 Дженнифер
Белое и прекрасное. Но такое по ощущениям… не моё.
Я продолжаю внимательно смотреть на себя в зеркало, даже после того, как Он ушёл.
«Эй, Рид, как тебе платье сестры?» — зачем-то спросила Его Меган.
«Отличное», — сухо произнёс сквозь зубы. — «Главное не в чём ты выходишь замуж, а за кого, верно Смит?»
Эти его слова прозвучали ледяным тоном. В маленьком, красивом зале, украшенном цветами, повисла напряжённая, гробовая тишина. Словно все присутствующие тоже прочувствовали остроту момента…
