— Исайя…
— Девка отца. Мы ведь почти переспали. Но всё же нет, — я смеюсь. — Чёрт тебя дери, Смит, пол года без нормального секса — это полный отстой, но в то же время я вдруг понял, что умею быть верным. Чего ну никак не ожидал от себя! Ты научила меня нормальным отношениям. Не такой уж я и безнадёжный потребитель, правда?
Она вдруг крепко обнимает меня со спины.
— Прости, Смит. За то, что вставлял палки в колёса…
— Не мне тебя судить. Я сама наворотила столько, что вспоминать страшно.
— Может и не стоит? Начни жизнь с чистого листа, Джен…
**********
— Красный порше с откидным верхом, серьёзно? Тебе нужно нечто посолиднее, — советует Дженнифер, устраиваясь на пассажирском сиденье спустя час. — Ты, Ричи, президент компании как никак.
— Звучит чересчур пафосно и странно, — запуская движок, фыркаю я.
— Чёрт, я похожа на рыбу-каплю, — скептически осматривая себя в зеркальце, выдаёт она. — Вся распухла.
— Нет, глупая, — не могу сдержать улыбку, вспоминая ту самую рыбу-каплю. Мы видели её, когда ходили на экскурсию в Большой Аквариум, и Джен была поражена этим существом. — Ты самая красивая девушка Америки.
— Только Америки, значит? — прищуривается она, поворачиваясь ко мне.
— А ты видела знойных девочек, выступающих на конкурсе мисс мира?
Дженнифер смеётся и достаёт сигарету.
— С возвращением, мачо!
— Завтра у тебя день рождения. Какие планы?
— Никаких. Ничего не хочу. Ресторан отменю. Зря ты его бронировал.
— Прекрати, что за бред, — сдвигаю брови к переносице. — Рано кукситься из-за возраста. А подарочки получать всегда приятно.
— Я не хочу никого видеть…
Я конечно понимаю, учитывая сложившиеся обстоятельства, но мне совсем не нравится её настрой.
— Значит, останешься здесь в Сиэтле навечно и будешь дрессировать офисный планктон? — переводит тему.
— Как пойдёт. Но мне здесь действительно нравится, Джен, — отвечаю ей вполне искренне.
— Я заметила это, Биг Бос.
— А что насчёт тебя? — стараюсь, чтобы мой голос не выдал волнения.
— Думаю, отправиться в кругосветное путешествие, осуществить так сказать детскую мечту, — пожимает она плечами.
— А если без шуток?
— А кто сказал, что я шучу?
Она это всерьёз что ли?
Мы останавливаемся на светофоре. Рядом тормозит лексус, битком набитый загорелыми девчонками.
— Привет, — мурлычат они.
Я широко улыбаюсь. Смит ухмыляется.
— Ой Ричи… Потеряв статус жениха, ты приобрёл статус самого лакомого кусочка Сиэтла.
— Да не гони…
Мы резко срываемся с места. Она визжит.
— Дурной? Я чуть не уронила сигарету, — наигранно возмущённо качает головой, но губы помимо воли растягиваются в улыбке.
В этом вся Смит. Дурная на всю голову.
— Придётся в пробке постоять. Во сколько у тебя самолёт?
— В десять.
— Хорошо.
Мы какое-то время молчим, слушая жужжание вечернего мегаполиса.
— Я думала, что мы расстанемся очень плохо, — внезапно признаётся она.
— Мы с тобой взрослые люди, к чему скандалы? С этим без нас 5 ноября справится «Бэй Пост».
Я уже прямо вижу пёстрые заголовки газет.
— Но если ты отменил «Гарман Холл», то почему до сих пор…
— За своё молчание они получили приличную сумму.
— А твой отец в курсе, да? Его реакция была странной.
— Да, Дженнифер.
— Ужасно всё вышло.
— Как вышло, так вышло…
В оставшееся нам время мы не задаём друг другу никаких вопросов. Она смотрит на меня, а я думаю лишь о том, как буду жить без неё… Вообще не представляю теперь. Уехать в Гарвард было гораздо проще, тогда ведь она сама исчезла из моей жизни. Даже не попрощавшись…
Паркую порше у центрального входа в аэропорт Такома.
Ну вот и всё…
Стою, оперевшись на крыло автомобиля. Дженнифер — напротив.
— Лучше бы ты меня не провожал, честное слово, — опять начинает плакать.
— Джен…
Бросается мне на шею.
— Ты замечательный, слышишь? Я так благодарна тебе за всё… За твою поддержку и мужское плечо, за то, что каждый день рядом с тобой я чувствовала себя нужной. За твоё тепло и заботу…
Я сильнее прижимаю её к своей груди. Она рыдает так, что у меня душа рвётся в клочья. Трясущимися руками поглаживаю её худенькие плечи. Она тоже дрожит и никак не может успокоиться…
— Я так тебя люблю, Исайя Ричи, так сильно люблю!!! — шепчет отчаянно.
— Дженн, — целую мокрые от слёз щёки.
Она не лжёт, я знаю.
— И я люблю тебя, Дженнифер Смит. Всегда буду любить, — сглатываю тугой комок, вставший в горле.
— Я потеряла тебя, всё-таки потеряла… — произносит на выдохе и цепляется за меня.
Плачет и плачет. А для меня это — ад. Никогда не мог спокойно смотреть на неё такую. Слабую и беззащитную. Другую.
— Чёрт возьми, так больно, Джен, — признаюсь я, не стесняясь того, что она увидит и мои слёзы тоже. — Но мы оба понимаем, что пришло время отпустить друг друга.
— Я понимаю, — всхлипывает, её трясёт.
— Просто будь счастлива, Дженнифер. Неважно с Ним или без Него…
Она поднимает на меня свои изумительные глаза, оттенок которых сложно описать.
Гладит дрожащей ладонью скулу…
Тянется ко мне.
Целует: нежно и тепло касаясь моих губ. В последний раз.
И клянусь, в этот момент хочется заскулить от того чувства, что нещадно разрывает грудь.
— Обещай, что прощаешься со мной не навсегда, пожалуйста, — шепчет в самые губы.
Я запоминаю черты её лица. Что мне сказать ей? Я сейчас едва ли способен обещать что либо.
— Не знаю, Джен. Правда не знаю…
Она кивает. Сжимает ладонь, ещё раз крепко обнимает, а затем отпускает мои пальцы и уходит. Уходит из моей жизни. На это раз окончательно.
Провожаю взглядом её хрупкую, удаляющуюся фигуру, сажусь в машину. Откидываю назад голову, поворачиваюсь и смотрю на удивительной красоты небо.
Так получилось, что на исходе невероятного алого заката закончились мои отношения с Дженнифер Смит. Закончилась моя борьба. Закончилась и её борьба с самой собой.
