Стояла напротив, сгорая в от жалящего стыда, не в силах поднять на него глаза, полные слёз. В тот момент мне хотелось выть от привкуса горечи, тлеющей на моих губах…
В тот момент я и поняла, что он — чужой. Чужой мужчина.
Мне было физически тяжело осознавать тот факт, что его чувства ко мне — ушли безвозвратно. Я не могла поверить в то, что моего Лероя больше нет…
Нет того парня, который забирался ночью в окно моего дома, чтобы смотреть на звёзды и целоваться до беспамятства.
Парня, написавшего «Ты мне нужна» огромными графичными буквами на асфальте и выигравшего самого прекрасного из всех медведей на свете, только потому что я не смогла пройти мимо…
Того, кто выкрал свою девчонку в ночь на выпускной и осуществил её самую заветную мечту.
Того, кто всегда шёл напролом, отвоёвывая наши отношения, невзирая на обстоятельства.
Того, кто стал для меня первым и единственным мужчиной.
Человека, перевернувшего мой устоявшийся мир с ног на голову, раскрасившего его яркими цветами радуги. Разделившего жизнь на «до» и «после».
Всё это осталось в прошлом. И осознавать это невероятно больно, даже не смотря на то, что прошли годы. Годы без него…
Однажды Картер сказал, что будет любить меня вечно… А я хорошо помню, что смотрела в его горящие обжигающей страстью глаза и боялась поверить в то, что мы будем друг у друга. Всегда.
И предчувствие чего-то дурного не отпускало меня всё чаще, наполняя до краёв лёгкие и сея зерно сомнений в голову. Я будто заранее знала, что наши с ним отношения заведомо обречены…
А я ведь так его любила! Даже сама не представляла насколько сильно. До тех пор пока не потеряла…
Бооооже, какая непроходимая идиотка! На что я вообще рассчитывала? За те пару минут, что мы успели пообщаться я не увидела в его глазах ровным счётом ничего. Только лишь бескрайнее недовольство и раздражение… Будто ему было в тягость даже просто говорить со мной!
И меня это окончательно подкосило, сломало. Потому что я всё ещё надеялась на то, что мы сможем общаться по-человечески. Потому что я не могу вот так как он делать вид, будто мы совершенно чужие друг другу люди. Наверное, по этой причине меня и понесло… Я хотела снова увидеть его. Пусть бешеного, дурного, безумного и срывающегося на мне. Но того… моего Лероя, а не эту бездушную машину.
— Ну так что, Роуз?
Я растеряно моргаю, уставившись на Адама, пилота нашей авиакомпании, активно проявляющего ко мне всяческие знаки внимания.
— Что прости?
— Ты ведь меня даже не слушала, верно? — искренне расстраивается он, качая головой.
— Извини, задумалась. Тяжёлый день, — доставая телефон из сумки, отвечаю я.
— У меня билеты пропадают, Роуз. Премьера. Говорят, потрясающий спектакль и пропускать ни за что нельзя! — вещает он таким голосом, будто у меня и мысли об отказе не должно возникнуть.
И почему я опять вспоминаю Лероя и эту его новую пассию? Где они там познакомились? На балете?
Я не могу сдержать смешок, в красках представляя Картера Лероя, лицезревшего «Лебединое озеро».
Адам смотрит на меня и разводит руками. Не понял моей реакции.
— Спасибо, Адам, но я занята в этот день, — выдаю безучастно, параллельно вызывая в приложении машину.
Время час ночи, и разленившиеся донельзя таксисты Блу Бэй не горят желанием ехать за город.
— Но я даже не называл день… — хмурит светлые брови Адам.
А я смотрю на него и в очередной раз понимаю: мимо. Вообще не то.
Во-первых, блондины со времён сопливого детства не в моём вкусе. «Со времён появления в твоей жизни одного горячего брюнета» — ехидно уточняет назойливый внутренний голос.
Во-вторых, не искрит… вот абсолютно ровно дышу. Нет желания включиться в активный флирт, заинтересовать. Просто не цепляет. Ни форма, ни содержание…
Я вдыхаю чистый, прохладный воздух. Ну хоть ночью жара немного спала. Днём ведь было жуткое парево!
— Послушай, Адам, не теряй зря времени, ладно? — извиняющимся тоном аккуратно намекаю я на то, что всё это бессмысленно, и его попытки пригласить меня куда-либо в любом случае не увенчаются успехом.
— Да брось, Роуз! У тебя ведь нет никого! Это всего лишь свидание, а ты ведёшь себя так, будто единственная цель, которую я преследую — это затащить тебя в постель, — нагло смеётся он, и мне отчего-то становится неприятно.
— С чего ты так уверен в том, что никого нет? — холодно спрашиваю я, и Адам замечает, что моё дружелюбное настроение ушло в небытие.
— Ну не знаю… Ни разу не…
Его ответ тонет в звуках оглушающей музыки, доносящейся из опущенных окон несущегося по дороге автомобиля.
Ну что за кретин! Сам не оглох там ещё?
Внедорожник на бешеной скорости проносится мимо нас, но потом резко тормозит, посвистывая шинами, и начинает сдавать назад по странной траектории.
О, прекрасно! Мне вполне было достаточно приключений на сегодня, а тут ещё и это!
Смотрю на здание аэропорта и думаю, стоит ли вернуться туда. Потому что стоим мы сейчас на остановке вдвоём, и люди от нас очень и очень далеко.
Автомобиль равняется рядом с нами, и я с удивлением замечаю за рулём Брукса.
И как я сразу не признала бмв, на котором лихо раскатывала Джен в отсутствие сводного брата…
Рид приглушает музыку и вылезает из салона. Идёт ко мне.
— Привет, зай! — целую его в щёку и отчаянно подмигиваю, сигнализируя о том, чтобы подыграл.
Ну надо ж как удачно!
Рид иронично изгибает бровь, но закидывает тяжёлую руку мне на плечо и хмуро смотрит сверху вниз на вытянувшегося по струнке пилота.
— Добрый вечер, — здоровается тот, поправляя головной убор, под которым совершенно точно взмокли его светлые волосы.
— Малыш… — тянет Рид и небрежно кивает в его сторону. — Это вообще кто?
— Коллега, зай, — пожимаю я плечами.
Адам заметно теряется под пристальным взглядом Брукса. Черта, объединяющая их с Лероем. Общая подавляющая энергетика что ли. Стоит им только посмотреть вот так… и всё: окучивающие тебя псевдоальфасамцы, поджав хвост спешно ретируются. И этот не исключение.
— Мне пора. До встречи, Роуз, — довольно сухо прощается парень.
— До свидания, Адам, — хмыкаю я, и мы с Бруксом наблюдаем его удаляющуюся спину.
— Пристаёт? — серьёзно интересуется Рид. — Давай-ка я поясню ему…
Он порывается пойти следом за оглядывающимся на нас пилотом, но я останавливаю его, хватаясь за обвитую мышцами руку и хихикаю.
— Не надо. Он просто звал меня в театр.
