— Пойдём на кухню, сварю тебе кофе, — дружелюбно предлагает она, подмигивая. — Надо поговорить.
— Давай только без воспитательной беседы, я уже взрослый «мальчик», — предупреждаю её, забирая из рук тяжёлые пакеты. — Ты «Сэвэн Элэвэн» ограбила?
— Да так, закупилась немного, — пожимает она плечами. — Я брала твою машину, тут недалеко же совсем…
— Ну и молодец, — хвалю её я.
— Я правда затупила на перекрёстке, — отчаянно смущается она.
— Бывает…
Девчонка тяжело и смиренно вздыхает. Без макияжа и в простом спортивном платье она выглядит ничуть не хуже, чем при полном параде.
Мне всегда нравилась та же естественная красота Смит… Блестящие, благоухающие фруктами волосы, гладкая, нежная кожа… отсутствие духов и косметики на лице. На меня всё это действовало просто убийственно. Особенно в первый месяц её появления в нашем доме.
Может, поэтому я и срывался на ней так часто. Сам не понимая, чем именно она так меня раздражает и дико бесит. Но ведь уже тогда мои мысли в отношении неё заходили неприлично далеко. Особенно в те моменты, когда она смело давала мне отпор, вступая в очередную словесную перепалку.
Сучка.
Знала бы она сколько раз я мысленно опустил её.
На колени перед собой.
Хотелось, чтобы она заткнулась и использовала свой рот по назначению. Потому что её порнушные губы (как выразился один мой знакомый, когда увидел Смит) рождали весьма красочные фантазии. Неприличные (ведь речь шла о почти-сестре!) и яркие до безобразия…
— Твой Освальд достал орать, — усаживаясь на стул, жалуюсь я. Котяра тут же прыгает мне на колени. — Нет, ну ты видела это?
Онил смеётся.
— Чё ты прицепился, зверь? — недовольно спрашиваю я, но всё же протягиваю руку, чтобы его потискать.
Затерроризировал уже! Пальцы касаются мягкой шерсти, и кошак, клянусь, начинает блаженно подкатывать свои глаза.
— Ты ему понравился. И его зовут Оскар, — она всё же не может сдержать улыбку. — Освальд… Ну ты даёшь! Он мешал тебе спать ночью?
— Пару раз я скинул его с дивана, но без толку… тарахтел рядом, — почёсывая плюшевого за шкирку, рассказываю я, вспоминая комичный глухой стук, с которым эта туша приземлялась на пол.
А ещё говорят, что коты всегда падают на лапы… Ну-ну. Точно не про этого тяжеловеса.
— Вообще, Оскар не любит посторонних и редко когда проявляет интерес сам.
— Ооо, я польщён, — тяну кошару за ухо, и тот уплывая в сторону, теряет равновесие и едва не падает. — Ржачный. Похож на меня пьяного.
Онил снова хохочет.
— Дженнифер когда приходит, Оскар начинает спешно искать место, чтобы спрятаться. Она его достала уже.
Услышав это имя, снова начинаю думать о Смит. И с этим определённо надо что-то делать…
— Давно вы вернулись с теплохода? — интересуюсь невзначай.
Хочется знать, любимый и трахающий её Ричи уже нарисовался в нашем доме?
— Утром после вас. Как себя чувствует Бен? Держи, — она ставит передо мной кружку с горячим, дымящимся напитком, и я втягиваю в себя его аромат.
— Всё надоел, уматывай, — приказываю коту, вставая. Направляюсь к раковине, чтобы помыть руки. — Вчера днём мать сказала, что состояние стабилизировалось, но он в отделении интенсивной терапии.
— Дай бог, чтобы всё было хорошо. Поверить не могу, что твою маму хотели отравить, — качает головой она, переворачивая невесть откуда взявшиеся сырники.
— Да брось, Онил. Ты же вроде давно сняла розовые очки. В мире полно дерьма, и оно происходит каждый день. Что хотел от тебя тот смазливый кент в униформе? — решаю уточнить я. — Куда он делся кстати?
— Сбежал, — довольно отвечает она. — Спасибо, что подыграл мне, Рид. Не знала уже как отклонить его навязчивое предложение провести вместе время.
— Где была вчера?
— Новый Орлеан. Посмотри. Видишь те магниты, я везде их покупаю, — указывает на холодильник, увешанный изображениями различных городов. — На память.
— Ни черта себе…
Их количество реально поражает.
— Представляешь, вчера в самолёте чуть не родила женщина, — заявляет она, выкладывая чудный «завтрак» на тарелку.
— Ты уговорила её потерпеть? — вскидываю я бровь и бесцеремонно забираю один сырник. Мать вечно ругала меня за это.
Божественно… Прямо тает во рту.
— Нет, — крестится Роуз. — Ложная тревога оказалась, но знаешь, я испугалась ни на шутку. Одно дело тренироваться на кукле и совсем другое видеть реальную женщину в положении и осознавать, что маленькая жизнь внутри неё зависит от тебя.
— Да ладно тебе, роды — вполне естественный процесс. Раньше обходились даже без врачей.
— Ой, только не говори, что ты из тех мужчин, что жаждут увидеть этот процесс во всей красе, — смотрит она на меня с недоверием.
— Если бы это нужно было моей женщине, почему нет, — задумчиво говорю я. — Ну не знаю, поприсутствовать, за руку подержать. Другая от меня там польза какая…
Роуз как-то странно на меня поглядывает, и её губы опять растягиваются в тёплой, едва заметной улыбке.
Что вообще за тема? Роды? Подержать руку?
Ты, Брукс, реально перепил вчера. Несёшь какую-то несусветную чушь…
— Ты серьёзно? — удивляется она и почему-то краснеет. — Знаешь, не каждая женщина захочет, чтобы её видели в ТАКОЙ момент. Мы ведь всегда переживаем о том, как выглядим. А это, знаешь ли, совсем не тот случай, когда ты чувствуешь себя богиней.
— Какая разница как она выглядит? Она же ребёнка мне рожает. Мне, понимаешь? — стучу по груди. — Да за одно то, что она в здравом уме решилась на это, я обязан ей пожизненно.
Роуз прыскает и озорным жестом взъерошивает мои волосы, проходя мимо.
— Так реально ложная тревога была?
— Да. Ей показалось, что у неё схватки. Но это ещё что! Мы потом Теодора искали! — возвращаясь к плите, тараторит блондинка.
— Кого? — незаметно краду второй сырник, пока она занята тем, что делится подробностями своей рабочей смены.
— Не поверишь, игуану! Вот такую! — показывает размер руками, забавно распахивая большие зелёные глаза, а затем переставляет тарелку с кулинарным богатством на стол. — Хозяйка потом призналась, что вытащила животное из переноски и спрятала за кофту. Мол стресс у Теодора. А потом уснула, вот он и сбежал.
— Н-да… весела работа бортпроводника.
— Это точно!
— И как, нравится тебе летать? — искренне любопытно мне.
— Очень, — она аж светится вся. — Первое время вообще была в восторге. Небо — прекрасно в любое время суток и в любую погоду. Сейчас уже, конечно, привыкла, да и романтика ушла на второй план. Всё же, как ни крути, а стюардесса — это обслуживающий персонал.
