Не, ну так не пойдёт, мне на работу в среду… Разукрашенным что ли идти в участок? Как-то стрёмно.
Лерой обрушивает на меня один сокрушительный удар за другим. Я защищаюсь и по-прежнему смеюсь. Сей факт, безусловно, выводит из себя этого бешеного ещё больше. Бросается на меня как дикий зверь, остервенело работая своими юэфсишными кулаками.
Ох, мать вашу. Силён, не спорю…
Заваливаемся у барной стойки. Стулья летят. Чьи-то бокалы падают вниз, сотнями осколков рассыпаясь у ног.
Так и дружба наша рассыпается, к сожалению.
— Парни чё такое… — испуганно спрашивает растерянный Зак, но всё же благоразумно отходит куда-то в сторону.
Наблюдать сие безобразие, творящееся между нами, ему не впервой. Он в курсе, что лезть бесполезно, по крайней мере, до тех пор пока наш дурень не выпустит пар.
Кто-то из дамочек визжит, срываясь на фальцет. Не успели допить коктейль, прекрасные.
— Пардон, — извиняюсь я перед блондинкой, в шоке распахнувшей глаза как раз в тот момент, когда моя голова приземляется на стойку аккурат в нескольких сантиметрах от неё.
Поднимаюсь.
— Мразь, — шипит Лерой, весьма ощутимо засадив мне в живот.
— Идиот, — констатирую я, кидаясь на него и зажимая его шею.
Басы бьют по ушам, люди вокруг всполошились, но ожесточённая схватка продолжается. Выкручивается ящер.
Лупит. Месит. Плечо. Печень. Солнечное сплетение. Разошёлся ни на шутку. Начинаю тоже заводиться. Всё как обычно в общем, только сегодня его удары, пожалуй, беспощаднее. Ну ладно, засранец…
Дёргаю его за футболку и резко толкаю к стене. С мудрёной стойки в стиле хай-тек одна за одной валятся бутылки с пойлом. Сбитые его тяжёлой тушей.
— Ублюдок! — орёт он, отрабатывая на мне какую-то лихую комбинацию.
Ни черта себе. Это что-то новенькое…
Сгибаюсь пополам, кашляю, чуть ли не выплёвывая собственные лёгкие, из которых, кажется, разом вышибло весь кислород.
***, знатно так всыпал, говнюк.
Выпрямляюсь.
Ну всё, ишачина.
Внутри клокочет гнев. Расставляю большой и указательный пальцы, с размаху бью в глотку, одновременно делая подсечку ногой. Не ожидает.
Как тебе такие смешанные единоборства, выпендрёжник?
Падает на пол, прямо в битое стекло. Я следом.
— Опять вы! — краем уха слышу расслабленный и весёлый голос Роя Осмо. Он явно забавляется происходящим. Будет смотреть представление в первом ряду. — Не трогайте этих психов.
Наверное, команда адресована подоспевшей к месту происшествия охране. Ведь подобных выкрутасов в «Логове», согласно неписаным правилам не терпят. Единожды распустив здесь руки, можно запросто получить пожизненный бан на посещение этого заведения.
Но нам, положа руку на сердце, это не грозит.
Мы с Лероем перекатываемся, по очереди раздавая друг другу болезненные тумаки. Рука у него реально тяжела. Особенно левая. Совершенствуется, скотина. Понабрался приёмов и практик от новомодных тренеров.
— Убью тебя на хер, — раздувая ноздри как бык на кориде, угрожает он, сидя сверху.
— Придётся повозиться, — ловким движением заставляю его на секунду потерять ориентацию в пространстве. Опрокидываю.
Всё-таки в армии можно научиться полезным вещам. Например, тому, как уделать заносчивого действующего чемпиона. Локтём сбоку придавливаю горло. Хрипит, извергая ругательства одно за другим. Копошится, пытается скинуть с себя.
— Опять меня недооцениваешь, — давлю посильнее. Его кашель — прямо музыка для моих ушей. — Слишком самонадеяно с твоей стороны.
Лерой вскидывает ноги, завязывается борьба. Рвётся ткань. Кожу, жаля, царапают осколки. Запах виски и водки смешивается с какофонией звуков клуба.
— Тебя… вышвырнут скоро… из спорта. Если не станешь… терпимее, — тяжело дыша, читаю я нравоучения, попутно раздавая лещей этому чиканутому. Этот жест всегда безотказно выводил его из себя.
— Сволота, урою! — дубасит кулаками в ответ. Тело уже ноет адски, но бывало и хуже, чего уж там.
Нащупывает что-то. Что делает?
Сообразить могу, среагировать — не успеваю.
Бутылку взял в руки. Видимо, чудом уцелевшую. Но таковой она оставалась ровно до тех пор, пока не приземлилась на мою голову. Даже не понял, когда именно это произошло.
В глазах темнеет, по ушам что-то льётся, то ли кровь, то ли, судя по запаху, водяра. Меня чуть не вырубило. Боль адская в черепушке.
— Совсем… двинулся? — ошалело моргаю я, стряхивая осколки.
Голова всё же разбита однозначно.
– ***ть, не прощу тебе! Почему… она? — задыхаясь, свирепеет он.
— А почему нет? — нарочно провоцирую его я, отмечая звон в левом ухе. Только сотрясения не хватало для полного счастья.
— Тварь, — заносит руку, чтобы ударить по морде.
Ну нет, хватит. Я тебе не долбаная груша.
Почти вслепую отражаю удар, хватаю его руку и выворачиваю в обратную сторону, одновременно с этим приподнимаясь и переворачивая его. В итоге этот клоун утыкается фэйсом в пол.
«Логово» медленно плывёт у меня перед глазами. Дурной знак. Чёртова бутылка. Так инвалидом остаться можно. Улыбаться потом всю жизнь, пуская слюни?
— Сука, трахал мою бывшую… Самому не противно? — выплёвывая стекло, подаёт он голос, пропитанный ядом.
— Твоя фантазия… не знает границ, — ору я, выкручивая его руку и прижимая коленом к полу. — Ты просто… идиот. Думаешь… я бы потащил Онил в кровать? Совсем крышей поехал? Я бы никогда… её пальцем не тронул.
— Не гони, — всё ещё трепыхается он, и у меня все последние силы уходят на то, чтобы он полежал и «отдохнул» вот так ещё какое-то время. — Ты жил у неё дома!
Теперь вижу мерцающие точки.
— И чё? У меня… на даче ремонт, дома — клон Смит. Переконтовался у Онил несколько дней, пока она летала в Париж. Заливал глотку… на пару с Освальдом. Он от меня, кстати… в полном восторге…
Немая сцена.
— Чё? — вижу его озадаченный профиль, оторванный от поверхности пола. — Это на хер ещё кто такой? Вас *** там трое что ли?
Мрак… Больной.
— С катушек слетел? — хохочу в голос. — Лерой, ты реально двинулся умом, ей богу!
Страшно злится. Психует. Не любит быть побеждённым, разумеется. Опирается на руки, пытаясь встать.
— Лежать! — наседаю, зажимаю горло внутренним сгибом локтя, фиксируя положение. Командир взвода воспитывал меня за длинный язык вот точно также. — Надо быть конченым… дебилом, чтобы думать о нас с Онил в подобном ключе.
— Не верю…
