А потом меня потянуло вниз. Я не то чтобы падал – ощущения падения не было, – и все-таки этот стремительный спуск меня напугал. И вот он я: снова в собственном теле, запертый в странной детской с решеткой на окне. Дверь распахнулась, и на пороге возник шеф Виггам с огромным шприцем в руке. У него за спиной маячили два здоровенных амбала, причем вид у них был поразительно глупый. Они напоминали персонажей из многочисленных полицейских сериалов 1970-х годов, которые крутили по спутниковым каналам с семизначными номерами.
– Будем брать кровь, – объявил шеф Виггам, приближаясь ко мне.
Я попытался сопротивляться, но получил в лоб дубинкой и очнулся от ноющей боли в руке, заклеенной пластырем на сгибе локтя. Грудь тоже болела, и особенно там, где синяк. Я взглянул на пол и увидел кусок пиццы на бумажной тарелочке, графин с водой, грязный стакан и вскрытый и наполовину опустошенный пакетик апельсиновых леденцов с явно просроченным сроком годности. У меня было чувство, что я возвращаюсь домой. Но я уже перестал понимать, где мой дом.
Так что я лег на кровать и попытался не поддаваться панике. У меня есть проверенный способ: надо вспоминать названия цветов и оттенков одежды из рекламных брошюрок старушки Марты Стюарт, которые нас заставлял изучать Хемеш. (В конечном итоге контракт получила другая компания, расположенная в Тасмании. Они стали нашими самыми главными конкурентами, но это уже другая история.) Как бы там ни было, я открыл для себя, что когда думаешь о цветах, это снимает тревожность и помогает успокоиться. Рекомендую этот прием всем, кому необходимо срочно избавиться от беспокойных мыслей.
атлантический туман
астра бархатистая
асфальтовый светлый
асфальтовый темный
василек лазурный
василек синий
выцветшие чернила
дагерротип
камея
кешью
кроншнеп
масло сливочное
масло топленое
молочная смесь
наперстянка
пасмурный день
пекарский порошок
перепелиное яйцо
серая пыль
утиный клюв
Я как раз собирался представить себе «черепашку морскую», как вдруг снаружи раздался какой-то рев, похожий на шум пневматической машины для очистки канав от опавших листьев, только усиленный в несколько раз. Из коридора послышались крики, и дверь в мою комнату вновь распахнулась! Это был отряд полицейских, точно как в фильмах, вот только их форма была такой старой и ветхой, что я даже засомневался, а настоящие ли это полицейские или просто какие-то ряженые? Но открытая дверь – это открытая дверь. Я выбежал из комнаты и увидел, как мои спасители методично обрабатывают дубинками шефа Виггама и его подчиненных. Вообще-то я не сторонник насилия, но в данном случае я тихо порадовался такому повороту событий.
Рядом с домом стоял вертолет. Кто-то крикнул: «Давай забирайся!». И я забрался в кабину, попутно размышляя о том, что в последнее время я как-то уж слишком много летаю, и если честно, мне это уже начинает надоедать. Очень скоро мы приземлились на маленьком частном аэродроме, где нас уже ждал небольшой самолет с логотипом студии Уолта Диснея.
– Мы что, летим в Диснейленд?
– Нет. Ты летишь в Канаду. А самолет мы купили по случаю. Задешево на распродаже.
Да, в прошлом году я читал на reuters.com про грандиозную срочную распродажу на студии Диснея.
Я вошел в самолет. Дверь закрылась. Я был единственный пассажиром. За все пять часов перелета я съел пакетик картофельных чипсов и выпил бутылку воды. Мы приземлились в Массете, на острове Хайда Гваии, на закате. Саманта и Зак прибыли сразу же следом за мной, буквально через пару минут. На двух разных самолетах.
Интересно, кто платит за все эти рейсы? Торговцы винтажным медом?
Первое время мы все немножко стеснялись. Ну, как это бывает, когда твой приятель знакомит тебя с симпатичной девушкой, и вы с девушкой оба жутко робеете и чувствуете себя неловко. Мы впятером собрались в незнакомом месте, на красивом и странном острове, и для всех нас это было свидание вслепую, или, как пошутил Зак, «групповуха на пятерых».
Поначалу я был в тихом шоке от того, как Диана ругается матом, но уже очень скоро перестал замечать все эти слова на «е», «б», «п» и «х». Удивительно, как легко человеческий мозг приспосабливается к окружающей обстановке и отсекает все лишнее и неприятное! Да и плохие слова, повторенные десять раз кряду, как-то теряют свое негативное значение.
Я боялся, что Зак и Сэм окажутся типичными Крейгами, но, к моему несказанному облегчению, они были совсем не похожи на Крейгов – и совсем не похожи на тех людей, которых мой брат в свое время водил по злачным районам Тринкомали. Вообще-то по первости Зак производит впечатление именно такого озабоченного маньяка, но на самом деле он принадлежит к тому типу людей, которые весь отпуск проводят на пляже, наслаждаясь блаженным бездельем и отдыхая душой и телом; им не нужно бродить по борделям и подкупать консьержек – им и так хорошо.
Жюльен поразил меня своей инфантильностью. То есть не то чтобы я сам образец зрелости и кладезь житейской мудрости, но Жюльен, похоже, так и не смог повзрослеть и остановился в психическом развитии где-то на уровне школьника старших классов. Его душа не растет. Вернее, не желает расти. Окружающий мир его мало интересует. Он живет в каких-то параллельных мирах у себя в голове. И я не уверен, что он способен на какие-то сильные чувства.
И был еще Серж, человек-загадка. На самом деле мне кажется, что у каждого есть какой-то секрет и каждый человек – по-своему загадка. Но у Сержа был некий секрет, который он оберегал только от нас пятерых. Да, он собрал нас всех вместе, привез на остров и таким образом спас от множества потенциально неприятных и даже опасных ситуаций, было мгновение… Когда я только приехал и в первый раз пошел в дом. Я повесил на вешалку куртку, обернулся и на долю секунды встретился глазами с Сержем. Меня поразил холодный расчетливый взгляд. Вот тогда я и понял, что привезли на эти северные Галапагосы не только для того, чтобы вернуть пчел. Мы попытались выяснить, знаком ли он с нашими прежними кураторами: Сандрой, доктором Риком и Луизой, – а ели знаком, то насколько близко. Но Серж лишь небрежно махнул рукой:
– Ну да, мы знакомы, но так… Мне оно как-то без надобности.
Его ответ прозвучал как-то уж слишком высокомерно. Диана шепнула мне на ухо:
– Ладно, красавчик, нам все понятно. Ты у нас главный сс.
Что касается нашего дома. Даже я, человек, не знакомый историей североамериканского жилищного строительства, сразу понял, что этому зданию как минимум лет пятьдесят, если не больше – там имелись старые телефонные розетки, и антенна на крыше, и гараж на две машины. В комнатах пахло заплесневелой сыростью, и все было тусклым и каким-то тоскливым. Нам сказали, что на протяжении всего двадцатого века экономика Хайда Гваии не знала ни бумов, ни депрессий; если бы кто-нибудь озадачился начертить график здешнего^экономического прогресса, этот график представлял бы собой ровную горизонтальную линию. Это я говорю к тому, что вряд ли бы мы отыскали на острове дом поуютнее и получше И еще этот промозглый дождь! И непрекращающийся штормовой ветер!
