– Надо сказать, – заявила Бренда, пытаясь вспомнить, куда она надела свои колготки, – что для НЧНОС это было вполне себе пылко.
– А ты часто этим занимаешься?
Бренда обернулась к своему анонимному любовнику:
– Вообще-то, по правилам НЧНОС, такие вопросы задавать нельзя.
Она наклонилась, чтобы достать туфли из-под кровати.
– Но мне хочется узнать тебя лучше. Бренда застыла:
– Так. Не говори больше ни слова.
– Меня зовут Барри.
– Блядь. – Ей захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым, но злость быстро прошла. – Ну ладно, Барри. А почему тебе хочется узнать меня лучше.
– Потому что ты не такая, как все. Ты особенная.
– Да неужели? -Да.
– И что во мне такого особенного?
– Твой взгляд, уже в самом конце. Что-то с нами происходило… что-то особенное.
– Что за бред?
– Ладно, не хочешь – верь. – Барри достал сигареты.
– Ты куришь? Сейчас уже никто не курит.
– Я не «никто».
– Очень остроумно.
– Хочешь? – Он протянул пачку Бренде. Та на секунду задумалась.
– А давай. Почему бы и нет?
Она закурила, зная, что этого делать не нужно. А нужно быстро одеться и бежать отсюда со всех ног. А еще лучше – собрать одежду в охапку и одеться уже в машине. Но вместо этого она спросила:
– Так что ты хотел обо мне узнать?
– Ну, для начала, как тебя зовут.
– Бренда.
– Хорошо, Бренда, скажи мне, во что ты веришь.
– Типа как в Бога и все такое?
– Ну, да. Типа того.
– По-моему, Бог ошибся с людьми. Ничего интересного не получилось.
– Как мило.
– А ты во что веришь?
– Теперь уже ты захотела узнать меня лучше?
– Слушай, а не пошел бы ты в жопу?
Потом они молча курили, и чуть погодя Бренда сказала:
– Я не курила со школы. Собственно, я и в школе-то не курила. Так, баловались с девчонками в старших классах. Как-то я не прониклась всей прелестью этой привычки.
– А в каком году ты окончила школу? Она сказала, в каком.
– Значит, мы с тобой одногодки.
– Вот это да! Офигеть! – Она затушила окурок в пепельнице. – Все, мне пора.
– Мы еще встретимся? Бренда помедлила и сказала:
– Хорошо. Здесь, в то же время. Ровно через неделю.
Так прошло несколько месяцев. Раз в неделю Бренда и Барри встречались в отеле, и каждый раз Барри задавал Бренде вопросы, чтобы узнать ее лучше, и Бренда рассказывала о себе – хотя внутренний голос подсказывал, что этого делать не стоит. Тем более что сам Барри почти ничего о себе не рассказывал. Бренда уговаривала себя, что ничего страшного в этом нет, ведь она не открыла Барри свою самую главную тайну. Если Барри узнает ее секрет, их отношения изменятся навсегда. Причем вряд ли в лучшую сторону. А этого Бренде совсем не хотелось.
Постепенно эти еженедельные свидания превратились для Бренды в главное событие недели. А потом, в один явный погожий денек Бренда выглянула в окно и увидела, что во дворе цветет персиковое дерево – как это было, когда они в первый раз встретились с Барри. Она поняла, что они с ним встречаются для НЧНОС уже год, и что это уже никакой не НЧНОС. Она по-настоящему влюбилась в Барри. Хотя он-то, похоже, ее не любил.
Это было так грустно, так больно. Одиночество – тяжкая штука, а безответная любовь еще более усиливает его тяжесть.
Вскоре Бренда не выдержала и сделала то, чего нельзя было делать: призналась Барри в любви. Она, в общем, догадывалась, что услышит в ответ, и приготовилась к самому худшему. Но ответ Барри был настолько неожиданным, что Бренда буквально лишилась дара речи.
– Если хочешь видеть меня почаще, вступай в мою церковь. Будешь моей прихожанкой. Я проповедую истину.
Бренда сказала, что ей надо в душ. Но на самом деле ей надо было просто побыть одной и спокойно подумать. Закрывшись в ванной, она включила воду в душе, а сама села на краешек ванны и попыталась понять, сможет она или нет стать «прихожанкой» в церкви у проповедника Барри. Все дело в том, что она сама была жрицей. Верховной жрицей в своей собственной церкви. Это и есть ее страшная тайна. Бренда не знала, что делать. На такой случай нет никаких четких правил.
Когда Бренда вышла из ванной, Барри был уже почти полностью одет. Она сказала ему, что – да, она придет к нему в церковь. А он ответил:
– Вот и славно. Значит, увидимся в воскресенье. В одиннадцать утра.
Он объяснил ей, как ехать, и ушел.
И вот настало воскресенье. Бренда приехала к назначенному часу. Здание церкви было вполне симпатичным, хотя и располагалось слишком близко от съезда с автомагистрали. Не самое приятное соседство, но бывает и хуже.
Но Бренду ждал неприятный сюрприз. Оказалось, что Барри не только священнослужитель, но еще и женатый мужчина с двумя детьми. За целый год пылкого НЧНОСа Бренде и в голову не приходило, что у Барри может быть жена. И тем более – дети. Кстати, жена Барри очень тепло встретила Бренду, и вообще была милой, приятной и дружелюбной. После службы все прихожане собрались в зале на первом этаже, чтобы поприветствовать Бренду – нового человека в общине, – в зале с плохим освещением, с доской объявлений, увешанной листовками религиозного содержания, и с жутковатого вида стареньким пианино в углу. Бренда сидела смурная и думала только о том, какой же она была дурой!
На следующей неделе Бренда не поехала встречаться с Барри в отеле в их обычное время. И не пришла к нему в церковь. И еще через неделю, и еще. А на четвертую неделю ей позвонил Барри.
– Откуда у тебя мой номер?
– Бренда, не надо разыгрывать из себя дурочку. Номер телефона узнается элементарно. Куда ты пропала? Приезжай в церковь. И на нашу обычную встречу. Ты даже не представляешь, как много ты для меня значишь. Неужели ты ничего не чувствуешь? Прислушайся, что подсказывает тебе сердце.
И Бренда прислушалась. Посреди недели, в обычный день, они с Барри снова встретились в отеле и предались страстному сексу, а в воскресенье Бренда приехала в церковь, где ей пришлось притворяться, изображая из себя кого-то другого.
А потом, в субботу вечером, Бренда поехала в центр – возвращать в магазин куртку, которая ей все-таки не подошла и сидела не так, как надо. Выходя из магазина, она увидела, как ее возлюбленный проповедник пронесся по улице на своем новеньком GMC – где весь салон пропах духами его жены, – и сбил бордер-колли. Бренда бросилась к сбитой собаке, подхватила ее и прижала к груди. Проповедник вышел из машины.
– Бренда, не убивайся ты так. Это всего лишь собака.
