— Не понимаю о ком ты? — чуть слышно произнес Николас.
— Я о дочери князя Емельянова, посла из России. Такие роскошные локоны, а формы! Боже, лучше, чем у любой куртизанки! Интересно, какова она на вкус, надо бы проверить.
— Нет, — грубо оборвал его герцог, сжав широкую ладонь в кулак.
— Отчего нет, Ники? Неужели ты думаешь, что её знатный родитель сможет остановить меня? Или ты сам положил на неё глаз? Предлагаю пари, что я первый затащу её в постель и доставлю ни с чем несравнимое удовольствие.
— Не смей прикасаться к девушке, — Николас сверкнул на друга голубыми очами, давая понять, что его слова не простая угроза, — даже близко не подходи!
— Хе-хе, да ты серьезно! — Дэрик не скрыл кривой усмешки, — сдаётся мне, наш дорогой герцог пал жертвой русской девочки, не ожидал, Уортон!
— Ты заблуждаешься, — небрежно бросил Николас, — я просто не советовал бы тебе иметь дело с таким человеком, как князь Емельянов. Поговаривают, что он очень опасен.
— А когда риск останавливал меня? — лорд Росс заговорщически моргнул, — если у тебя нет видов на барышню, будь добр, уступи мне дорогу.
— Будь ты проклят, — выругавшись, герцог продолжил, — я принимаю твоё чертово пари, только условие, мы не будим делать ничего против воли самой девушки, идёт?
— Идёт, — Дэрик подал другу руку, которую тот нехотя пожал. Эти двое не подозревали, что только что разрушали жизнь ни о чем не подозревающей Катерины.
* * *
Катя проснулась поздно, когда горничная уже раскрывала портьеры. Бесконечная череда танцев и новых лиц выбили девушку из сил, и она долго не могла заставить себя встать. Да и сон, приснившийся ей, был настолько мил, что не хотелось открывать глаза. Ей снился герцог, и тот случайный поцелуй, что он сумел сорвать с её уст. Господи, никогда Катерина не чувствовала себя так! Хотелось кружиться и танцевать от избытка чувств, переполнявших её ныне. Вскочив с постели, она покрутилась перед зеркалом, не представляя, насколько хороша была в сей миг. Пряди темно-каштановых волос спадали на спину, а синие глаза блестели подобно двум сапфирам. Ночная сорочка, хоть и была довольно скромной, не скрывала очертаний юного тела, которое лишь недавно стало расцветать, подобно прекрасной розе. Расторопная и молчаливая Даша причесала хозяйку, затем помогла облачиться в устарелое по английским меркам платье цвета свежей листвы, с пышными юбками и зауженной талией. Косынка скрывала глубокий вырез, как и подобало девице. Спустившись в просторную гостиную, княжна поразилась обилию цветов заполнявших комнату. Анна Ивановна, недовольно поджав губы, поглядела на дочь.
— Маменька, от куда цветы? — девушка оборотила свой взор на огромный букет алых роз, находившихся в руках её родительницы.
— Это, милочка, я хочу узнать у тебя, — княгиня протянула дочери карточку, в которой было всего несколько слов.
Эти розы напомнили ваши уста. И подпись Уортон.
— Ну, что ты скажешь на это? — Анна Ивановна подошла к Катерине, чьи руки предательски задрожали, а глаза распахнулись.
— Маменька, я…все вышло случайно… — но не успела девушка закончить, как получила громкую затрещину.
— Бесстыдница, я думала, что хорошо тебя воспитала, а ты! — Анна Ивановна повысила голос, — неделю будешь сидеть в своей комнате, пока не образумишься, благо, отец не видел этого.
Катя бросилась прочь, изо всех сил сдерживая слезы.
Анна Ивановна не раскидывалась словами, и Катерина испытала на себе весь гнев родительницы. Прошла неделя, и лишь впервые за долгое время девушке разрешили спуститься в сад. Особняк, который снимали Емельяновы, находясь в Лондоне, ранее принадлежал семье именитых особ, потерявших своё состояние. Ныне дом сдавали внаём. Английский сад своими яркими красками не мог поднять девушке настроение. Опустившись на скамейку в самом дальнем уголке сада, Катерина тяжело вздохнула. Она не сердилась на матушку, ведь та её очень сильно любила. Но голубоглазый красавец полностью лишил княжну способности мыслить здраво! Ведь никогда ранее она не позволяла себе такой глупости. Едва мысли юной барышни приняли столь опасный оборот, как она подняла голову и воскликнула:
— Вы? — голос дрогнул при виде джентльмена, о котором были все её мысли, — что вы здесь делаете?
— Ищу вас, моя прекрасная леди, — прозвучал тихий ответ. — Я не видел вас целую неделю, Катрин, а это время показалось мне вечностью.
Катя сорвалась со своего места, увеличивая расстояние, разделяющее их.
— Вы не должны тут находиться, ваша светлость! — в голове не укладывалось, как он узнал её имя, а тем паче, как он проник в сад. Но все мысли вылетели из прелестной головки, когда сильные руки обняли девушку, а тёплые губы коснулись сомкнутых уст. Вновь пойдя на поводу у своих желаний, Катерина не думала о том, что будет впереди. Только сей миг — вот, что её волновало.
Глава 2
Николас не ожидал, что разыскивать девушку придется так долго. Он узнал, что Емельяновы снимают дом недалеко от Майфера, одного из самых знатных районов Сити. Но выяснить, где живёт предмет его обожаний, было полбеды. Не любивший проигрывать герцог надеялся начать преследование при первой возможности. Балы и музыкальные вечера были идеальным местом, чтобы заявить о своих правах. Но время шло, а девушка не появлялась. Не привыкший сидеть без дела Николас придумал этот рискованный план. Ныне сжимая в своих объятьях доверчивую барышню, он впервые устыдился своего поступка. Ведь ясно, как Божий день, девушка невинна, и он первый, кто прикасается к этому столь безгрешному созданию. Бархатные губы чуть дрогнули, когда он настойчивее коснулся этих желанных уст. В голове билась тревожная мысль: «Отпусти её, она ведь совсем дитя, ныне трепещет в твоих объятьях». Но похоть или что-то иное заставили его продолжить начатое. Кэтрин постепенно расслабилась, и искусный соблазнитель продолжал свою игру. Углубив поцелуй, герцог прижал девушку ещё ближе, чувствуя её внутренний трепет. Тихо выругавшись, Уортон оттолкнул девушку от себя.
— Я точно потерял голову, — произнес ошеломлённый Николас, взглянув на раскрасневшуюся Катерину. Все тело заныло от неудовлетворенного желания, а сердце учащено забилось. Если он не хочет проблем на собственную голову, то нужно как можно скорее покинуть это сад, в который он с таким трудом попал.
