Впав в легкий ступор, я пропустил момент, когда тяжелая спинка очередного разломанного кресла прилетела мне прямо в лицо. Хорошо, что я все–таки в последний момент выставил вперед руки, и болью от мощного удара пронзило ладони, а не мой лоб или челюсть… Хотя, стоп, не так уж мне и больно. И руки нормально двигаются, никакого намека на сильный ушиб. Так, если только саднит немного в месте непосредственного контакта. Может, это и есть та самая «крепость»? Точно, Иванов же меня предупреждал, что я смогу легче воспринимать удары. Что ж, уже интересно. И это ведь только пять процентов этой способности — что же будет дальше?
Улыбнувшись сделанному открытию, я бросился к сцене. Рабочие, похоже, еще с утра успели сгрузить туда реквизит из нашего старого здания, вот Костик с Элечкой и обзавелись сомнительного вида оружием. Впрочем, если я правильно понял внутренний голос, мне предлагается сделать то же самое.
Выбрав из кучи здоровенный бердыш для постановки «Бориса Годунова», я сделал несколько рубящих движений в воздухе. Что ж, выглядит внушительно.
«Что дальше?» — обратился я к мысленному помощнику.
«Используйте преобразование».
Я сплюнул со злости и выругался. И что это за отношение? Мол, как починить неисправный телевизор — используйте умение электронщика…
— Костик! — заорал я. — Эля! Как активировать преобразование?
— Твою ж дивизию! — наш красавец–брюнет явно был возмущен до глубины души. И почему я еще недавно думал, что мы стали одной командой? — Ты ж ни хрена не умеешь!
В Костика полетел увесистый кусок кресла с вихляющимися досками подлокотников, и ему пришлось отвлечься, чтобы принять удар на топорик.
— Уж как учили! — язвительно ответил я. — Меня на должность Труффальдино только сегодня назначили, передачи дел еще не было!
— Прости, Миша! — тут же отозвался Костик, словно вспомнив, что я теперь часть настоящей труппы. Он медленно обходил второй ряд кресел, высматривая затаившегося противника. — Я переборщил, а ты ведь и вправду не виноват, что тебе ничего толком не объяснили.
— Да ладно, — я попытался махнуть рукой, забыв, что сжимаю бердыш. Получилось забавно, будто я гневно потрясаю оружием. — Я не в обиде, просто объясните мне кто–нибудь, что нужно делать…
— Ты же актер! — выдохнула Элечка, повиснув на креслах и попытавшись дотянуться до хутхэна мечом. — Представь, что оружие настоящее!
Да уж. У меня даже руки с этим бердышом опустились — настолько нелепым мне показался совет нашей красотки. С другой стороны, разве я что–то теряю? Хотя бы повеселюсь перед тем, как нас троих этот хутхэн загрызет. Последнее, конечно, лишнее, это у меня нервы так шалят. А ситуация, между тем, серьезная, и глупые шутки в связке с отчаянием решить ее не помогут. Так что включаем голову…
Я внимательно посмотрел на копию старинного оружия в своих руках. Представил, что я царский стрелец с бородой и в островерхой шапке. Схватить мерзавца! И колесовать его потом в назидание! Поводив бердышом из стороны в сторону, я неожиданно почувствовал, что он как будто бы стал тяжелее.
— Живьем брать демонов! — заорал я, цитируя безымянного персонажа из советской комедии «Иван Васильевич меняет профессию». — Зеленою весной под старою сосной!..
Не знаю, зачем я вдобавок затянул песню, но мне это придало сил, и я с бердышом наперевес прыгнул со сцены, подскочил к рядам кресел и, не особо прицелившись, с размахом тяпнул хутхэна по башке. Честно говоря, я думал, что сейчас послышится глухой стук — трудно ожидать от театрального реквизита чего–то большего, но я хотя бы оглушить монстра смогу. И каково же было мое удивление, когда череп твари хрустнул, а сама она как–то противно и жалобно пискнула.
— Молодец, Мишка! — обрадованно закричал Костик. — Давай его! Добивай!
В запале я размахнулся, но на этот раз не попал. Бердыш со свистом пролетел мимо окровавленного, но вполне бодрого хутхэна, и воткнулся в спинку одного из кресел. Воткнулся! Да так, что застрял, и я не сразу его вытащил! Это что, преобразование действительно работает? Вот так? Да это же круто! А я еще над ребятами с их топором и мечом смеялся. Но если я не могу его использовать в полную силу, а только на малую часть, получается, у меня все равно не совсем настоящий бердыш?
К хутхэнам сомнения! Деревяшки он рубить может и черепушки монстров, значит, этого уже достаточно! Издав какой–то неправдоподобный боевой клич, я размахнулся и сшиб резво скачущую тварь с кресел. Наш противник вякнул и рухнул между рядами, а Костик с неожиданной ловкостью бросился туда рыбкой, и в следующую секунду раздался противный мокрый хруст. Я было решил, что с хутхэном покончено, но тут наш красавец–брюнет с криком неожиданно подлетел вверх и больно ударился спиной о ряд кресел. Элечка взвизгнула, но не от страха, а как–то даже яростно, и в этот момент в сопровождении треска ломающейся мебели прямо на меня выскочил весь залитый темно–красной кровью монстр. С диким воем он сшиб меня с ног, я упал, прикрыв голову руками, чтобы не получить сотрясение, и вздрогнул от оглушительного звука выстрела. Стоп, что еще за стрельба?
Осторожно, чтобы ненароком не схватить пулю, я выглянул из–за чудом оставшихся целыми кресел и увидел в дверях малого зала Артемия Викторовича. Он стоял, держа в вытянутой руке дымящийся пистолет, и смотрел прямо перед собой. Я невольно проследил за направлением его взгляда и наткнулся на валяющегося на полу хутхэна. Его лапы разбросало в разные стороны, будто он перед гибелью полз по–пластунски, а голова была вывернута под неестественным углом. В затылке мини–демона зияла огромная рваная рана, из которой толчками выплескивалась густая кровь, пополняя огромную лужу на полу…
— Нет ничего надежней «Маузера», — с улыбкой проговорил режиссер и убрал пистолет в кобуру за поясом, прикрыв его полой пиджака. — По крайней мере, здесь на Земле. В своем–то мире им на них почти плевать.
Я беспомощно посмотрел на свой почти настоящий бердыш, на оружие Элечки с Костиком, потом перевел взгляд на Артемия Викторовича.
— У меня есть официальное разрешение на оружие, Миша, если ты об этом, — ответил он на мой невысказанный вопрос. — Но именно это, к слову, тоже призванное — в основном мой пистолет представляет собой обычную качественную игрушку. И только после преобразования становится смертоносным.
— Но?.. — начал было я, однако главреж по своему обыкновению выставил вперед руку с поднятой ладонью и прервал меня.
— В том мире, Михаил, — пустился он в объяснения, — почти не действует оружие отсюда. Как и наоборот — поэтому я говорил тебе о древней крови, что способна запустить механизмы по ту сторону портала. Мы не знаем до конца, в чем дело, просто принимаем это как факт… Против хутхэнов можно сражаться только оружием призванным, а для этого необходима модель. Хоть простейшая, пусть даже детский деревянный меч. Дальше же вступает в силу преобразование. Конечно, будь у каждого из нас полная маска…
Режиссер мечтательно прикрыл глаза.
