— А пятый уровень преобразования? — с интересом спросил я.
— Пятый — резервный, — одновременно разочаровал и заинтриговал меня Артемий Викторович. — Предположительно это оружие нашего родного мира, аналогов которому нет на Земле. Значение поправки на время использования — неизвестно. Вполне возможно, и ограничений меньше. Это я предполагаю, учитывая простоту преобразования того же импульсатора, то есть лучевого оружия, которым владели наши предки, судя по редким сохранившимся записям. Минимальный набор элементов, простая конструкция — на Земле к такому еще не скоро придут. Вот только и у нас ничего такого не сохранилось, даже опытного образца. Так что пока все предположения исключительно в рамках теории… Будем надеяться, что нам удастся добыть хоть какой–нибудь экземпляр такого оружия. И тогда мы с вами перевернем привычный мир.
— Будем стараться изо всех сил, — кивнул я, заслужив одобрительный взгляд Элечки и скептический прищур нашего режиссера. Сделав вид, что не обратил на это внимание, я задал следующий интересующий меня вопрос. — Артемий Викторович, а если, к примеру, мы с Денисом, — я посмотрел на бородача, — решим собрать какую–нибудь суперпушку и начнем преобразовывать ее части по отдельности? Я со своими пятью процентами и Ден с семью — на нас обоих получается аж двенадцать. А если еще взять вас, Элечку и Костика — это вообще сорок пять, почти половина условной маски!
Я решил, что в голову мне пришла по–настоящему гениальная идея, но очень скоро меня вернули с небес на грешную землю.
— Был такой Доктор Баландзоне, в обычном мире Юрий Жихальчик из Киева, — начал пространное объяснение режиссер. — Он первым попытался провести групповое преобразование — точь–в–точь как ты сейчас предложил, Миша. Жихальчик даже вытачивал для удобства части макетов, чтобы раздать участникам экспериментов. Думал, причина в том, будто поля масок, как он это называл, сбивают силу преобразования друг друга, когда обладатели работают над одним предметом. Вот и решил силами нескольких соратников преобразовать пушку. Дело было еще в петровские времена, кстати… Один собрал лафет, второй — ствол, третий и четвертый преобразовали колеса, пятый и еще несколько масок занялись деталями для усиления. В итоге создали все, что надо, а соединить не смогли. Все разваливалось при малейшей попытке. Жихальчик экспериментировал с разными типами оружия и сделал множество попыток. Но все они окончились провалом.
— Пятый закон преобразования? — уточнил Денис.
— Некоторые называют это так, — улыбнулся Артемий Викторович. — А чаще всего — аксиома Жихальчика. Групповое преобразование одного предмета физически невозможно.
И почему же, интересно, он сразу обо всех ограничениях не рассказал? И только я успел так подумать, как до меня дошло: да Иванов же нас таким образом испытывает! Проверяет, насколько мы зашорены, как сильно боимся отойти в сторону, умеем ли вообще думать самостоятельно… Непонятно только, почему Костик с Элечкой об этом не знали. Впрочем, они же давно с Артемием Викторовичем — скорее всего, уже не раз успели все это обсудить и теперь дают нам, новичкам, шанс показать себя.
— Молодец, Миша, задал хороший вопрос, — похвалил меня тем временем режиссер. — Теперь вы знаете, что в преобразовании можно рассчитывать только на себя.
— Артемий Викторович, а сколько времени требуется на восстановление энергии, если я ее всю потратил? — раз уж я сегодня такой любознательный, надо отыгрывать роль до конца. Тем более что момент действительно важный.
— Один процент восстанавливается за четверть часа, — охотно объяснил режиссер, убеждаясь, что все его внимательно слушают. — Это если пустить дело на самотек. Но, вообще, процесс можно и ускорить: на той стороне есть что–то вроде аккумуляторов или зарядных терминалов, правда, наткнуться на них — большая удача. А еще восстановление не действует во время использования преобразованных предметов. Всегда помните об этом. Так что во время боя не рассчитывайте на прилив энергии, его не будет. По этой причине, кстати, нельзя преобразовать сложный предмет в несколько заходов. Даже если просто держите в руках меч без гарды и рукояти и не деретесь им, восстановление энергии приостанавливается. Только если отмените преобразование, потери начнут возмещаться.
Я произвел в голове несложные подсчеты: мои пять процентов — это час и пятнадцать минут, чтобы восстановиться с нуля. Недолго, но это если не брать во внимание, что с таким размером мои возможности как маски весьма ограничены. Тот же Артемий Викторович с его девятнадцатью процентами будет «заряжаться» почти пять часов. Впрочем, если ходить в рейды даже каждый день, этого хватит с лихвой. А вот полной маске, к слову, понадобится даже чуть больше суток. Это уже долго. Особенно с учетом того, что во время боя о подзарядке придется забыть. Выходит, в перспективе без тех же зарядных терминалов на той стороне просто никак. Или рано или поздно силы кончатся и придется либо бежать, либо сражаться уже без энергии, а это верная смерть.
— У меня тоже вопрос возник, — жизнерадостный Денис, вертя в руках свой кинжал, обратился к режиссеру. — А почему все же театральный реквизит? Сейчас ведь такие классные макеты оружия делают…
— И у нас здесь такие тоже есть, — хитро прищурился режиссер. — Возьми с того столика нож и попробуй преобразовать его.
Иванов махнул рукой, показывая, какой именно столик имеет в виду, и бородач, кивнув, схватил длинный кинжал с изогнутым лезвием. Он вытянул его перед собой и принялся буравить взглядом. Сначала спокойно, затем брови его сдвинулись, он стиснул зубы, а потом пробормотал что–то нечленораздельное. Нож в его руке дрогнул, будто живой, потом ярко блеснул и начал неспешно выворачиваться наизнанку. Нет, это только показалось. На самом деле маленькие кусочки лезвия просто отделялись от остального кинжала, переворачивались вверх тормашками — словно кто–то невидимый вскапывал на кинжале картошку — и так ряд за рядом. Прошло где–то полминуты, и вот в руках у Дениса оказалось полностью преобразованное оружие… Вроде бы неплохой результат, вот только я прекрасно помню, как во время охоты на сбежавшего хутхэна справился с бердышом всего за пару секунд. А ведь там макет был в разы больше… Кажется, я начинаю понимать, что именно хотел показать нам Артемий Викторович.
— Все эти вещи, — Иванов провел рукой, стараясь охватить как можно больше столов, — преобразованы не по одному десятку раз. Вот почему вам так легко превращать их в боевые формы. Быстрее и проще. Макеты имеют свойство накапливать эффект преобразования, а те, что используются впервые, меняются со скоростью в один квадратный сантиметр на один процент маски в секунду. Кажется, что быстро, но на самом деле это может серьезно затянуться, особенно когда на вас бежит парочка хутхэнов… Так что либо вы перед схваткой несколько минут бьетесь над простым мечом, либо за секунду приобретаете полноценное боевое оружие.
— Понятно, — кивнул бородач, возвращая на место кривой кинжал.
— Не забудь вернуть ему обычную форму, — напомнил Артемий Викторович Денису, — иначе проценты маски не начнут восстанавливаться. А теперь преобразуй уже старый макет, из театрального реквизита… Все остальные, кстати, уже тоже могут попробовать. Не забудьте сосредоточиться!
