— На Пролетарке новую казарму открыли, — удивила нас подруга–журналист. Ее голос даже во сне звучал громко и ясно, как у любого представителя публичных профессий. — Портал был заблокирован, но Автандил с Артемием постарались и его распечатали.
Фразы, на первый взгляд, могли показаться странными, но во сне я так не считал. Напротив, все казалось вполне логичным, чуть ли не очевидным.
— Опять спектакль на свежем воздухе ставили? — покачал головой Подгуменный. — По–другому ведь никак, иначе смысла нет портал открывать. Место четко то же самое нужно. В театре такое не провернешь.
— А что такого? — уточнил я, притормаживая перед очередным пешеходом. — Они сильные маски, вот и объединились, чтобы вытащить сюда пропавшую казарму.
Действительно, что тут такого — не самим отправляться в мир масок, а вытащить оттуда целое здание. Было бы так можно на самом деле…
— Пропавшую? — Сашка хлопал глазами, поглядывая то на меня, то на Лариску, то на Ваську. При этом он опасно балансировал на велосипеде, лавируя между людьми. Плохая была все же идея — ехать по тротуару…
— Ну да, — с важным видом кивнула наша подруга. — Сто лет назад во время битвы с хутхэнами она провалилась в другой мир, причем вместе с людьми. Надо же было вернуть.
— Едем! — скомандовал Подгуменный, который традиционно взял на себя роль командира нашей велобанды.
Двери в новую казарму были открыты, никто их не охранял, и мы легко пробрались внутрь. Лучи вечернего солнца, клонящегося к закату, пробивались через расколоченные окна, окрашивая старый красный кирпич в золотистый оттенок. На полу лежала вековая пыль, в которой порой можно было наткнуться на битое стекло, а потому мы старались ступать аккуратно. Я повернул в длинный прямой коридор, позвав остальных за собой, и ускорил шаг — пыли здесь почти не было, идти оказалось легко.
Через пару минут энергичной ходьбы я оказался в квадратной комнате с одним окном и рядом маленьких закутков, огражденных друг от друга полуразрушенными стенами. Похоже на туалеты или душевые. Или…
Внутри росло беспокойство, и я не сразу понял, в чем дело. Хотя ответ на немой вопрос был у меня перед самым носом — горелое пятно в форме скорчившегося человека. А вот еще одно и еще… Тут явно произошло что–то страшное, и мне захотелось как можно быстрее покинуть негостеприимное место, стараясь не представлять себе картину произошедшего.
Внезапно послышался глухой стук, словно кто–то бился в толстый брезент. Я повернулся в сторону источника звука и похолодел: у дальней стены располагалось нечто вроде кожаного чемодана, вросшего в кирпичный пол. Бока и верх его были стянуты прочными ремнями с железными пряжками, а ровно посередине толстая коричневая кожа вспучивалась — кто–то пытался вырваться!
Кажется, я закричал, и в ту же секунду в комнате появились друзья в полных масках Труффальдино. Лариска, которую я узнал по одежде и голосу, решительно рванулась открыть чемодан.
— Стой! — мое предостережение запоздало, и наша журналистка одним молниеносным движением расстегнула все пряжки.
Толстая кожаная крышка странного чемодана резко открылась, и из его чрева с оглушительным воплем показалась девушка со спутанными светлыми волосами. Обнаженная и вся в грязных кровоподтеках. Виктория Оболенская…
Вздрогнув, я проснулся, машинально хватая телефон и выключая будильник. Слишком резкий звук, надо будет поменять настройки, иначе так каждый раз буду восставать из сновидений… Особенно это неприятно после таких вот, пугающих и оставляющих гнетущее впечатление. Приснится же такое.
Я вскочил с кровати и принялся делать зарядку, отгоняя дурные мысли. Маски, театр, хутхэны, загадочная гибель людей сто лет назад, самоубийцы в ТЮЗе, Виктория — все смешалось в одном водовороте с моими друзьями, Морозовскими казармами на Пролетарке и явно оставившим след в моей голове ужастиком. Надо срочно приходить в себя и нестись на свидание с белокурой Клариче из Ярославля. Кстати, почему именно она в моем сне была запечатана в этот жуткий чемодан? И связано ли это как–то с реальностью? Нет, я не сторонник вещих снов, по крайней мере точно им не был. Но после появления в моей жизни тайного общества я был готов пересмотреть свои взгляды на многие вещи. Ведь не просто же так Виктория сменила несколько театров и даже для своих коллег из Ярославля была темной лошадкой.
Может, она какой–то тайный агент? Мысль мелькнула в моей голове и тут же была отброшена как несостоятельная. Чей агент? В обществе масок есть конкуренция, но нет вражды. Не шпион же хутхэнов она, в конце–то концов… Что за бред! Скорее всего, тут дело в чем–то личном. И в пользу этого моего предположения, как мне думается, говорит ее попытка сблизиться со мной, человеком из другого театра. Более того, конкурирующего. Как бы то ни было, в разговоре с ней, пожалуй, нужно быть предельно деликатным.
Успокоившись и приведя в порядок собственные мысли, я натянул на себя заранее подобранный вечерний комплект, вызвал такси уже четвертый раз за день. Подспудно возникло желание позвонить Вике и уточнить все ли в силе, но я быстро подавил в себе эту слабость. Ты крут, Хвостовский, и тебе не нужно подобострастно уточнять, не кинули ли тебя. Есть договоренность — следуй ей, и пусть сама вселенная подстраивается под тебя.
Когда, улыбаясь собственным мыслям, я вышел из дома к ожидающей меня машине, метель закончилась, и небо прояснилось. Жаль, что оно уже вечернее, темное. А с другой стороны, какая разница? Все равно же будем сидеть в теплом ресторане поблизости от ТЮЗа, на крыльце которого договорились встретиться…
— Покажи мне вашу набережную, — улыбнувшись, попросила Виктория, когда я подбежал к ней, стоящей во всем светлом будто Снегурочка. Такая же прекрасная, свежая и понятная — на этот раз не было никаких странных взглядов или шуток про сны.
Хотя коварства девушке определенно не занимать. Я понял, что все изначальные планы летят в тартарары, а моя с трудом подобранная одежда теперь не произведет нужного эффекта — Вика просто не сможет оценить все мои старания, потому что не увидит их. А еще мой вечерний туалет явно не подходил для прогулок по такому морозу, так что придется призвать на помощь все свое мужество!
Первые минут двадцать я мерз, изо всех сил пытаясь скрыть этот факт от Виктории. А потом, видимо, организм привык к холоду, и я почувствовал себя вполне сносно, стараясь при этом не думать о возможной простуде и скрещивать пальцы за спиной, надеясь, что подаренная маской «крепость» поможет справиться и с этой напастью. Будет забавно, если когда–нибудь в том мире мы попадем в метель, и эта сегодняшняя «тренировка» поможет мне выглядеть лучше всех остальных наших бойцов.
Мы прогуливались по нижнему уровню набережной, и я вспомнил все, о чем можно рассказать гостье из другого города — о речном вокзале, о Новом мосте, который был частично перевезен из Питера в пятидесятые годы, о так называемой «единой фасаде» восемнадцатого века… Девушка слушала с неподдельным вниманием, временами поглощая меня своими бездонными голубыми глазами.
