На переднем крае образовавшегося фронта стянулись парни из ТЮЗа — тот самый рыжий в синем костюме, который меня поблагодарил, Фрителлино, толстяк с туго собранными в конский хвост волосами и пошатывающийся «викинг» с топором наперевес. А вот сразу за линией защитников стоял Автандил Гонгадзе, он же Капитан, с тяжелым палашом в вытянутой руке. Зубастая птичка скалилась и рычала, будто тигр. И тут мне показалось, словно кто–то коснулся моей головы, и тут же мои мысли пришли в порядок, а я сам успокоился. Получается, сила Капитана может внушать не только его желания, но и давать своим подчиненным и даже союзникам уверенность в бою? Как бы то ни было, я был уверен, что без умений Гонгадзе тут не обошлось.
Слева от него стояла Вика с маленькой аккуратной саблей в правой руке и с круглым щитом в левой, раскрасневшаяся и растрепанная, на красной клетчатой рубашке расплывалось темное пятно крови… А рядом с ней жались к тюзовскому режиссеру еще две актрисы — обе одинаково темненькие, только одна пониже и потолще, а другая повыше и постройнее. Имен их я не помнил.
Я покрутил головой, выискивая своих. Элечка встала позади меня, держа наготове свою рапиру, Ден подскочил и вытянул вперед короткое лезвие своего кинжала, за ним разместился Костик. А вот Артемий Викторович — злой, раскрасневшийся, в образе толстяка Панталоне в узких красных штанах — подобрался поближе к нам, вселяя уверенность. Уже настоящую, а не ту, что транслировал Капитан. Демоны были обречены, оставалось лишь добить их, окончательно избавив землю другого мира от их зловонного присутствия. Дубинка оттягивала мне руку, я чувствовал одновременно страх и решимость противостоять тварям из иного измерения. Но не потому что внезапно воспылал любовью к далекой родине, в которой мы сейчас, по сути, застряли — я хотел мстить за убитых парней и девчонок из ТЮЗа, которые приняли страшную смерть от иголок «дикобразов» и их грязных когтистых лап. А еще — и это, наверное, было более правдоподобным — хотел отомстить монстрам за все, что мне самому пришлось вытерпеть и пережить.
Внезапно один из хутхэнов оглушительно заревел, рванулся вперед, не обращая внимание на заблокировавших его людей, расшвырял их, внеся сумятицу в наши общие ряды, и развернулся спиной. Очевидно, это была отчаянная попытка подороже продать свою жизнь, и демон воспользовался ею по полной программе, брызжа во все стороны черной кровью из страшных открытых ран. Удивляюсь, как он вообще еще мог держаться на лапах — наверное, как и люди в подобных ситуациях, на одном адреналине. И почему мы все проигнорировали тот факт, что любая загнанная в угол тварь будет сопротивляться до последнего?
Бах! Артемий Викторович выхватил из поясной кобуры маузер — тот самый преобразованный маузер, мне кажется, я понял это по одному его виду — а затем как будто лениво разрядил его в собравшегося расстрелять нас «дикобраза». На мгновение повисла пауза, а потом…
— Вперед! — гаркнули одновременно Гонгадзе и наш Иванов, и мы с тюзовскими бросились на жавшихся к стене хутхэнов, которые, видя пример своего товарища, тоже приготовились прорываться. Вот только теперь мы уже их не пропустим!
Я разнес первую голову, меня заляпало кровью и мозгами от еще одного упавшего справа «дикобраза». А потом в живот что–то ударило. К счастью, в стальную пластину — было очень больно, я точно с неделю похожу с синяком. Но раны вроде нет. Я огляделся, пытаясь понять, как это получилось. Судя по всему, хутхэны снова сработали командой: один отступил, остальные бросились вперед, задерживая наш рывок. И именно тогда последний выстрелил.
К счастью, большая часть игл попала в его же собратьев. Часть досталась счастливчикам вроде меня — но вроде бы тоже ничего серьезного. Два удара в броню, пара царапин и одно сквозное ранение в плечо. Я уже было выдохнул и успокоился, когда неожиданно услышал тихий писк…
— А–а–айй…
Я резко развернулся и увидел, как темненькая из ТЮЗа, маленькая и слегка полноватая, стоящая вроде бы в задних рядах, тоже словила одну иглу. Прямо в горло… И теперь рухнула на землю, словно свистящая детская игрушка. С такими же большими черными во все глаза зрачками.
Еще одна смерть. А сколько их еще будет до того, как мы сможем вернуться?
Конец первой части.
