Пьеса была написана весьма смело для того времени, Трибуле выражался в ней непривычно откровенно. На следующий день после премьеры, 23 ноября, «Король забавляется» по приказу правительства был снят с представления. Гюго мастерски обыграл сложившуюся ситуацию в свою пользу. Он отправил письмо редактору «Насьональ», в котором писал, что молодёжь собирается бурно протестовать против этого решения, и просил её воздержаться от этого, дабы не спровоцировать бунт. Затем он обратился в суд с иском против «Комеди Франсез», в котором произнёс громовую речь против «правительственного произвола». Гюго утверждал себя как борец за свободу слова в глазах либеральной публики.
Возможно, самое важное значение пьесы «Король забавляется» заключается в том, что она легла в основу либретто оперы Верди «Риголетто», впервые поставленной в 1851 году в Венеции. Она стала первой из трёх лучших опер композитора среднего периода его творчества наряду с «Трубадуром» и Травиатой». «Песенка» герцога Мантуанского «La donna ё mobile» из неё, быть может, самая известная оперная ария в мире. Сам Гюго был равнодушен к успеху своего детища в интерпретации Верди, не очень-то понимая современную ему итальянскую музыку. В той же Италии в 1941 году по мотивам пьесы режиссёром Марио Боннаром был снят художественный фильм. Великая французская актриса Сара Бернар, как известно, была неплохим скульптором-любителем. Одно из её произведений в этом жанре — статуэтка, изображающая Трибуле.
«Лукреция Борджиа» стала первой пьесой Гюго, написанной в прозе. Он набросал её летом 1832 года за две недели и теперь был полон решимости доказать, что неудача с драмой «Король забавляется» не выбила его из колеи.
Историческая Лукреция Борджиа была достаточно колоритной фигурой, словно воплотившей в себе наиболее яркие черты притягивавшего внимание Гюго Возрождения. Незаконная дочь папы Александра VI (по происхождению испанца из рода Борха, «Борджиа» — это переделка фамилии на итальянский манер), она трижды была замужем, всякий раз за отпрысками высшей аристократии, в последний раз — за герцогом Феррары Альфонсо I д’Эсте. Её окружали разнообразные слухи, с ней связывали отравления, убийства, кровосмешение, ей приписывали многочисленных любовников, внебрачного ребёнка. Лукреция в полном смысле слова была роковой женщиной ренессансной Италии. Для пьесы вполне можно было обойтись без выдумок, но Гюго решил ввести в сюжет вымышленного сына Лукреции Борджиа — Дженнаро, вокруг которого и развивается действие.
По современным меркам «Лукреция Борджиа» — слишком наивная и патетическая мелодрама, завершающаяся массовым отравлением и отказом от спасения Дженнаро вопреки мольбам матери, которую он тоже перед смертью убивает. Однако по вкусам тогдашней публики это было «попаданием в яблочко». Постановку (премьера состоялась 2 февраля 1833 года) ожидал большой успех, обеспеченный блестящей игрой лучших актёров французской сцены — мадемуазель Жорж и Фредерика Леметра. Это была уже вторая пьеса Гюго, поставленная в театре Порт-Сен-Мартен.
Первым следствием удачного приёма у зрителей стало то, что в том же 1833 году композитор Гаэтано Доницетти написал одноимённую оперу, поставленную в декабре в «Ла Скала» в Милане. В биографии великого итальянца «Лукреция Борджиа» сыграла важную роль — её успех закрепил его положение как ведущего оперного композитора своего времени и открыл ему дорогу в Париж. Можно сказать, что опера Доницетти по своему значению в музыке стоит выше значения пьесы Гюго в литературе и театре — ситуация более рельефно проявившаяся в случае с «Риголетто» — «Король забавляется». С Россией эту оперу Доницетти связывает то, что в 1840 году он переписал её, введя новые арии специально для знаменитого тенора Николая Иванова.
Но сам Гюго, когда очередь для постановки оперы дошла до Парижа в 1840 году, добился через суд запрета на её представление. Ему не понравилось либретто и то, что она была написана без его ведома, то есть с нарушением авторских прав. Постановщикам Итальянского театра пришлось срочно переименовывать её в «Ренегатку», а действие переносить в Турцию.
Несмотря на нагромождение смертей и ужасов, эта мелодрама Гюго, может быть из-за того, что написана прозой, регулярно ставится во Франции до сих пор. Только за два сезона — в 2013 и 2014 годах — было осуществлено четыре премьеры в разных театрах, в том числе в «Комеди Франсез» под руководством известного режиссёра Дени Подалидеса.
Впрочем, в биографию Гюго «Лукреция Борджиа» вошла как пьеса, на читках которой он познакомился с Жюльеттой Друэ, игравшую второстепенную роль княгини Негрони. Друэ, родившаяся в 1806 году в простой семье, прошла путь, типичный для актрис того времени. После монастыря, где воспитывалась как сирота, она попала в Париж к скульптору Жану Жаку («Джеймсу») Прадье, которому служила в качестве натурщицы. В 1826 году Жюльетта родила от него дочь Клэр. Из ателье скульптора дорога лежала на сцену. Она избежала участи многих других содержанок, которые в массе своей оказывались на панели. Природная красота поспособствовала тому, что её приняли в труппу театра в Брюсселе, затем Друэ вернулась в Париж. Жюльетта не стала крупной актрисой, а конкуренция в театральных труппах была высока, поэтому заработков не хватало. Как и многим артисткам, ей приходилось принимать богатых поклонников, среди которых самым денежным, но и самым сумасбродным был Анатолий Демидов, шестью годами её моложе. Потомок известного рода тульских и уральских промышленников Демидовых, он вырос во Франции, в России бывал лишь наездами, и основным его занятием была трата отцовского капитала. Какое-то время он служил по дипломатической части в Италии, куда взял с собой и Жюльетту. В гневе он мог хлестать своих любовниц хлыстом. Впоследствии, когда он женился на племяннице Наполеона Матильде, такое необузданное сумасбродство привело к серьёзному скандалу и разводу.
Зимой 1832/33 года Жюльетта считалась одной из первых красавиц Парижа и была вхожа в высший свет. Она находилась на вершине своей карьеры актрисы и куртизанки одновременно. Демидов не был её единственным поклонником, и это тоже соответствовало духу того времени, достаточно вспомнить романы Бальзака «Блеск и нищета куртизанок» и «Даму с камелиями» Дюма-сына. Поначалу её знакомство с поэтом было для неё просто интрижкой драматурга с актрисой. Но постепенно в Викторе Гюго, поражённом её красотой, Друэ увидела свой шанс на «легитимизацию». Она понимала, что красота быстротечна, что, наигравшись, богатые покровители бросят её. Отношение же к ней Гюго с первого шага было совсем иным. Истомлённый желанием любить и быть любимым, он отнёсся к Жюльетте как к дару неба, как к своей судьбе. Видимо, она стала второй женщиной в его жизни, первым любовным опытом после Адели, с которой к тому времени они уже не были близки.
Разумеется, тридцатилетний Гюго уже не был тем наивным мальчиком, каковым он предстал в отношениях с Аделью, и он менее всего был склонен терять голову. В нём всегда сохранялось чувство гордости, сознание того, что он — сын генерала, известный писатель. Соответственно, к Жюльетте он относился всё-таки свысока, пусть не как к падшему созданию, но как к существу ниже его нравственно и интеллектуально. Это не означало презрения и снисхождения, а значило то, что Гюго выступал в отношениях с ней как благородный герой, как наставник и учитель, которого она должна благоговейно почитать и слушать, умиляться его словам и во всём подчиняться.
