– На самом деле, папа приходил ко мне. – Начала он не совсем с вранья.
Дети в изумлении на нее уставились. Цезарь поднял морду над лапами, прислушался.
– Он просил никому не говорить, – продолжила Анна. – Он вынужден скрываться. Как только папа решит одно дело, он вернется.
– Когда это будет? – тут же выпалила Алиса.
– Этого он и сам пока не знает, – Анна подлила чай себе и дочери. – Предлагаю продолжить на улице. Совсем немного теплых вечеров осталось.
Анна надеялась, что в наступающих сумерках дети не смогут разглядеть на ее лице волнение и страх.
Уже через неделю Анна приступила к своим непосредственным обязанностям. Ее задачей было пояснить местным детям, чем отличаются их миры. Подразумевалось, что только единицы людей из обоих миров могут перемещаться, и в других школах не было такого предмета как "иноведение". Но Михал Михалыч всегда слыл новатором, поэтому и решил пригласить Анну.
Сравнивать миры ей было сложно, потому что она только начинала познавать этот мир, но директор облегчил ей задачу, накидав примерный учебный план.
– Мне бы проектор… – как-то задумалась Анна.
Никита предложил ей спросить совета у Виктора. Оказалось, что он заведовал большим хранилищем артефактов.
– Наверняка, у него есть что-то, похожее на проектор, – предположил Никита.
Просить что-либо у человека, которому твои дети выпили столько крови, было, как минимум, неудобно. Но Никита этого не понимал. Он вообще мало задумывался о том, что "кто-то там что-то думает".
Анне пришлось как-то усмирить свои чувства. Раз у этого Гринча есть артефакты, то у него может найтись и компас единой крови. Осталось придумать, как правильно подойти к Виктору.
Было сложно понять, чем можно задобрить этого нелюдимого типа. Судя по всему, ничто его не радовало. Анна зябко поежилась на диване, весь день шел дождь. Она только вернулась из школы, переоделась, "наколдовала" себе чашку чая и сейчас размышляла над планом. И тут ее озарило. Если его не радуют хорошие вещи, значит, его радует то, что не радует никого. Например, заунывный ноябрьский дождь. И, скорее всего, он все еще в школе, "наслаждается" погодой. И тишиной. Все ученики уже покинули стены альма матер.
Анна вскочила, быстро переоделась в джинсы и свитер, которые привезла из дома. Одела куртку и взяла зонт. Цезарь удивленно воззрился на хозяйку:
– Ты серьезно?
– Отдыхай, – успокоила его Анна. – Я скоро вернусь.
На улице было холодно, сыро и ветрено. Тут же захотелось вернуться обратно, но Игорь все еще где-то там, один. Анна поспешила дойти до школы.
В коридорах горел тусклый свет. Дождь гулко стучал по окнам. Анна стряхнула зонт прямо на пол. Тяжело застучали капли. Где находился кабинет Виктора, она узнала заранее.
Поднявшись на второй этаж, Анна прошла по коридору и очутилась у высоких резных дверей. Девушка постучала. Не дождавшись ответа, она решила сама открыть дверь. Та легко поддалась. Пахнуло пылью, задохлостью и книгами. От неожиданности она закашлялась. Большая комната была заставлена стеллажами с книгами, деревянными ящиками, сундучками и коробками.
Анна несмело вошла в комнату. Здесь все дышало таинственностью, стариной. Ковер на полу заглушал ее шаги. Она прошла вдоль стеллажей, разглядывая коробки на полках. Одна из шкатулок привлекла ее внимание. Она была очень похожа на дешевую музыкальную шкатулку из ее мира. Анна протянула было к ней руку, но суровый глухой голос ее остановил.
– Я бы не советовал этого делать, если, конечно, вы не хотите оглохнуть.
Анна резко обернулась и увидела Виктора. Он стоял, скрестив руки на груди, всей своей позой выражая крайнее недовольство.
– Я так же не советовал вам подниматься выше первого этажа, но, похоже, советы вы не воспринимаете. Только последствия.
Анна посмотрела на мужчину снизу вверх. Возможно, на учеников и других учителей и действовал его мрачный, отпугивающий вид, но не на нее. Анна почему-то знала, что человек он не злой, а для вечного недовольства жизнью наверняка была причина.
– Мне нужна одна вещица. – Начала она. – В нашем мире есть такие приборы, которые позволяют передавать маленькие картинки на большой экран. Я хотела бы показать детям изображения предметов, о которых я буду рассказывать.
Виктор задумался. Он уже понял, какой предмет нужен девушке, но сейчас размышлял, стоит ли ей его давать.
– Не уверен, что вы сможете верно использовать целозин…
И все же он махнул рукой, приглашая Анну следовать за собой. В комнате было сумрачно, кое-где горели фонари. За окнами все еще лил дождь. Они подошли к одному из шкафов. Виктор взял с полки небольшую шкатулку и открыл ее. На черной подушечке лежал серебристый шар.
Виктор поставил шкатулку на стол.
– Нужно подумать о том, что вы хотите показать, и прикоснуться к целозину.
Он коснулся серебряного шара, тот замерцал, выпустил солнечный луч, и в комнате появилось изображение книги, красной с золотым корешком.
Виктор недоверчиво посмотреть на Анну.
– Необходимо представить себе четкую картинку или явление, очистить свой разум. Иначе в изображении будет много помех.
Анна протянула руку к артефакту и нерешительно посмотрела на учителя.
– Я попробую?
Виктор убрал свою руку, книга исчезла. Анна постаралась представить себе лошадь. Красивую белую лошадь с гривой, развивающейся на ветру. В этом мире лошадей она не встречала, только единорогов. Она прикоснулась к целозину. В воздухе появилась голова лошади с развивающейся гривой, затем стало появляться мощно тело, ноги, копыта. И тут лошадь почему-то превратилась в батон колбасы.
– Фу ты, блин! – выругалась Анна и убрала руку.
Виктор непонимающе на нее уставился.
– Иногда… в нашем мире… лошадей отправляют на колбасу. Это называется "конина".
Мужчина скривился.
– Вы планировали рассказать детям, как можно использовать единорогов в пищу?
Анна вспыхнула:
– Конечно, нет!
Виктор закрыл шкатулку, все-таки правильно он сомневался.
– Контролировать свое сознание не так просто, как это может показаться.
– Подождите! – Анна схватила Виктора за руку, но тут же отпустила, заметив, как тот напрягся. – Позвольте мне потренироваться.
– Это не игрушки, – недовольно ответил Виктор и убрал шкатулку обратно на полку.
Потерять сейчас целозин означало, что и компаса ей не видать. Нужно было уговорить Виктора довериться ей. Она набросила на себя самый кроткий вид, который только могла придумать.
– Виктор, я вынуждена жить в вашем мире, не имея ни капли волшебных сил. Мне приходится как-то приспосабливаться. Позвольте мне научиться? Я буду очень стараться.
