— Но… цверги любят всё блестящее…
— Жуть, — ответила я, с сожалением отставляя опустевшую чашку. — В фургоне остался сундук с моей одеждой, там есть приличная юбка. Скорее всего, она даже чистая. Но мятая. Во всяком случае, она не блестит.
— Интересная вы девушка, Лилия, — задумчиво пробормотала альвийка. — Что ж, я попрошу, чтобы Валь принес ваши вещи. Но волосы вы мне позволите вам прибрать? Красивые они у вас. Слишком короткие, но я думаю, что-нибудь приличное сооружу. Вы ведь не чистокровный цверг?
— Нет, я наполовину человек, — вздохнула я, понимая, что сама я едва ли смогу заплести что-то, кроме простой косы. Ну, или двух кос.
— Мы с Эллем сейчас живем вдвоем, — неожиданно сообщила мне мать Валика. — Пери, дочь моя, месяц как вышла замуж, а Валь… ну, он давно уехал из дома. Поэтому cлуг у нас нет. Вы уж простите за простоту.
— Такой большой дом, — удивилась я. — Неужели вы сами?
— Ах, нет, конечно. Прибираться приходят девочки из человечьего квартала. А еду из ресторана заказываем. Но с одеждой управляемся сами, и горничных нет, и садовника тоже. Элль сам садом занимается. Вот когда внуки будут, тогда дом снова оживет. Я так счастлива, что Валь вернулся! Ему бы жениться… Вы, Лилия, ведь свободны?
В ее голосе было некое напряжение, и я поспешила ее успокоить.
— Я… не имею на вашего сына никаких планов, — быстро сказала я. — Я с Иеном… ну… вместе мы.
— Так может вас в одну комнату разместить? — спокойно спросила женщина, заулыбавшись как-то куда более непринужденно.
— Не нужно, — отказалась я. — Приличия есть приличия.
— Все нормально? — весело спросил Валик, заглядывая в дверь без стука. — Мам, ну как тебе Лиля? Правда, она славная?
— Очень приличная девушка, — согласилась альвийка. — И скромная. Впрочем, истинное великодушие всегда идет рука об руку с красотой души.
Я аж рот приоткрыла — вот это завернула!
— Я не успела вас поблагодарить за то, что вы выкупили моего сына, — продолжала женщина торжественно. — Но сердце мое преисполнено благодарности. Я готова сложить стихи про вашу доброту и отвагу…
— Мам, не надо пафоса, — поморщился Валик. — Твои стихи, конечно, прекрасны, но будь проще. Лиля сюда, между прочим, не просто так приехала. У нее дела. Скажем так, меня она за компанию прихватила. Хочешь отблагодарить — устрой нам прием у старика Гермеила. А то он вечно занятой, к нему месяцами аудиенции ждать можно. А гости наши, между прочим, не альвы, безграничным терпением не обладают…
— Как был хамом и забиякой, так и остался, — покачала головой мать, впрочем, тут же потрепав сына по волосам. — Даже хуже стал. И в кого такой уродился? Я подумаю, как вам помочь. А ты сбегай за сундуком лучше, бездельник.
Валик исчез, а мне пришлось сесть на стул и отдаться в довольно бережные руки госпожи Альвии. Она твердо была намерена сотворить из моих волос нечто соответствующее ситуации. Не понимаю, зачем — ведь на ужин я все равно не попала: прилегла на красивую мягкую постель и уснула.
* * *
А ближе к полудню в доме появилась еще одна красавица — сестра Валика Перниэль, и этой-то козе я с первого взгляда не понравилась. Уж как брезгливо она оглядела мою скромную блузку и холщевую юбку! Сморщила нос на простую косу. Таким же противным взглядом прошлась и по Иену — между прочим чисто вымытому, с аккуратно заплетенной бородой и волосами. Я вот им залюбовалась — и улыбкой его белозубой, и сильными широкими плечами, и могучей шеей в расстегнутом вороте белоснежной рубашки. Ну красивый же! Чего этой курице не нравится? Ростом не вышел — зато любого альва пополам сломает одной левой!
Иен внимание на ее высочество не обратил, занятый завтраком, а вот Вилли глаза так же прищурил и осмотрел красотку с ног до головы. Та дернулась и покраснела от негодования.
— Ну и друзей ты себе нашел, братец, — заявила она Валику. — Всю жизнь в дом всяких птичек и зверюшек больных тащил, а теперь вот цвергов приволок. С нормальными альвами не получается общаться, да?
— Лилия — княжна Алмазная, — спокойно ответил Валенуэль. — Так что язык придержи, язва. Кстати, мать сказала, что ты замуж вышла? Кто сей несчастный?
— Корнуил Лазурный, двоюродный брат принца Трегалона, — гордо заявила Пери.
— А, это тот убогий, который к Лильке сватался, — неожиданно сообщил Вильгельм. — Не успел, Иен ее уже уволок в Холодный замок. Впрочем, Генрих Скольдович все равно бы Лилю ему не отдал. Ему ж внук нужен, а у альвов детишки хилые, в подземельях не приживутся.
Я с интересом посмотрела на Вилли — врет или нет? — но он был совершенно невозмутим.
— Ишь ты, Лиль, поторопилась, — добродушно заметил Иен. — Может, стоило подождать немного?
— Конечно, стоило, — усмехнулась я. — Но твои достоинства так меня впечатлили…
— Вы что, супруги? — спросила замороченная Пери, как-то даже растерявшись.
— Бывшие, — ответила я. — Развелись мы.
Боже, сколько презрения и острого любопытства было в глазах у этой девочки! Совсем как сплетница из моей библиотеки, того и гляди побежит всем разносить новости о распутных цвергах.
— А муж-то где? — невозмутимо продолжал Валенуэль. — Что, не по чину ему к нам в дом заходить? Ну правильно, неловко ему будет с Лилией Алмазной за одним столом сидеть да думать о том, что у него не такая вздорная жена могла быть.
Пери вздернула нос, но что ответить — не нашла. Вылетела из кухни, хлопнув дверью, так что стены затряслись.
— А что, правда про Корнуила? — спросил Иен.
— Ну, не то, чтобы он прям рвался на Лильке жениться, но Генрих Скольдович вел переговоры, — пожал плечами Вилли. — Смотрины были назначены, но пока альвы доберутся до нас… Лилька же хотела альва, вот князь и решил — может, и придется, коли никто из цвергов дитачке его не понравится.
Я хмыкнула. Поторопилась ты, Лиль, жаль, жаль. Или не жаль? Надо бы и поглядеть на бывшего кандидата, вдруг там есть, на что глядеть-то?
— А давайте я вам на флейте сыграю? — предложил Валик весело. — Только в саду лучше. Одевайтесь потеплее, нечего в такой чудесный день сидеть в четырех стенах.
— Я бы до кузнечной лавки дошел сначала, — отказался Иен. — А вы, конечно, гуляйте.
Зря, я бы посидела. Полежала. Но альв с такой надеждой на нас смотрел, что пришлось снаряжаться. Вот радость-то: чулки, панталоны, штаны теплые поверх. Капор, плащ теплый, сапоги… как капуста. Но чего ради друга не сделаешь… Кстати, а тут полы теплые, отопление, что ли? Впрочем, горячая вода есть — отчего бы и отоплению не быть?
Тонкие звуки флейты плыли над садом, гуляли по улицам ВальШаада. Мы с матерью Валика сидели на качелях рядом, млея от блаженства. Как сказала госпожа Альвия — вернулся домой сладкоголосый певец приграничья, все теперь знают. Жаль, что ненадолго.
