Я послушно влилась в дружный коллектив скептически настроенных карианских штурмовиков…
— Рубка защищена. Двигатели и боевая часть — тоже. — На бегу сообщал нам капитан, — Этим тварям просто нужна еда. И они рвутся к беззащитным пассажирам. Кстати… нэра… Главным блюдом должны были стать ваши дети! И я делаю вывод — кому-то вы сильно насолили! Так сильно, что ради вашего уничтожения кто-то стал предателем и связался с пиратами… а уже они — с "плазменниками". Дети для "плазменников" — деликатес!
— Спасибо за информацию, нэр капитан. На досуге я непременно об этом подумаю. А пока — надо просто спасти людей и выжить самим, — не стала рассусоливать я.
— О, как вы заговорили! Где же та глупенькая и не обремененная моралью мать пятерых детей?
— Скончалась в муках! В тот момент, когда поняла, что меня, скорее всего, продали мои же со-клановцы, — не стала отпираться я.
— Что ж… достойный ответ, — капитан притормозил на развилке коридора, — Половина отряда направо, остальные — за мной. Нэра — вы тоже со мной.
— Без проблем, — я шагнула влево и мы снова углубились в переплетение коридоров.
О… а вот и первые жертвы! Точнее — вторые… Снова — оплавленная дыра в стене каюты и страшные останки трех "выпитых". И совсем рядом — новый, мучительный крик. Наплевав на остальных — бросаюсь на крик. Там тоже семья. Двое пожилых супругов и их дочь. Которую и собираются выпить. Проскальзываю между смертоносными "туманниками" и вонзаю выставленный на максимум энергетический нож в "точку смерти" "плазменника". Который мгновенно отклеивается от жертвы и оседает у моих ног колючей, но уже не опасной грудой.
— Нэра, грох тебя дери! — матерится капитан.
И ведь он прав! Я едва не стала обедом у "туманника". Ну, а дальше — всё по привычному плану.
Поиск. Зачистка. Поиск — зачистка. Через восемь часов мы уже подводили итоги. Семь погибших. Включая мои "объекты". Корабль лишь немного поврежден. До первой планеты Торговой Федерации как-нибудь дотянем.
— Ну… а теперь мы слушаем вас, милая нэра, — капитан повернулся ко мне. Остальной экипаж тоже с интересом изучал мою физиономию и фигуру, — Поделитесь соображениями — кому вы так сильно насолили?
— Нет. Не поделюсь. Потому, что пока сама не поняла. А огульно обвинять кого-либо — не в моих правилах.
— Что ж… тогда, до выяснения обстоятельств мне придется вас арестовать, — капитан продолжал с интересом наблюдать за мной.
Только я так и не поняла — что он хотел увидеть.
— Оружие я вам не сдам! Но в камеру проследую добровольно, — отрезала я.
— Хорошо, — почему-то легко согласился капитан.
— Ирвин, — к капитану обратился один из его сопровождающих. Отведя почему-то довольного капитана в сторонку, этот монстрообразный штурмовик начал настойчиво его в чем-то убеждать.
— Я понял! Нэра, тут у вас защитничек нарисовался, — капитан явно глумился, — Берет на себя всю ответственнность за вас. Вы переезжаете к нему в каюту!
— А вы не зарвались, капитан? — я мгновенно разозлилась, — Я не собираюсь вступать в отношения. Особенно без разрешения отца. Потому, что я наследница клана Ночных охотников и в сферу вашей юрисдикции не попадаю!
ШОК — это по-нашему!.
В шоке были все… кроме капитана.
— Вот вы и заговорили… — ухмыльнулся этот гад, — Я немедленно свяжусь с вашим отцом и всё ему доложу.
И снова пытается что-то разглядеть в моем лице.
— Связывайтесь — безразлично пожала я плечами, — Куда мне идти? Где у вас камера?
— А вот ваш добровольный защитничек вас и проводит, и устроит, и за всем проследит. Я прав, Мрак?
— Ты прав, Ирвин! — совершенно спокойно подтвердил штурмовик.
— Нэр капитан, один вопрос, разрешите? — всё же спросила я.
— А валяйте! — пошло ухмыльнулся капитан.
— Почему после завершения боевой фазы ваш подчинённый до сих пор находится в боевой ипостаси? Это запрещено Уставами всех рас! На борту мирные жители!
— То, что сейчас творится с Мраком, под мою юрисдикцию не попадает! — "умыл" меня капитан, переглядываясь с остальными штурмовиками. — Вы совсем не знаете ничего о илаи?
Я судорожно прокрутила в мозгу всё что знала о карианцах. И, к стыду своему, должна была признаться в том — что понятия не имею о вопросе капитана.
— Нет. Не знаю ничего. Может быть вы объясните?
— Неа! Вот Мрак вам пусть сам и объясняет! А то другие уже совсем обзавидовались его выдержке и благородству!
Я взглянула на, почему-то, мрачного громилу:
— Куда мне идти?
— Идите за мной, — мрачнея всё сильнее ответил штурмовик и пошел вперед.
— Мрак! — окликнул своего заместителя капитан, — Когда войдёшь в тюремный отсек… дверь не задраивай… а то ж до ренегара донести не успеем! Да, я дока уже сейчас пошлю ренегар устанавливать в соседнем отсеке!
Совсем почерневший мужик только дернул головой.
А я шла и терялась в догадках — что там такое может произойти, и кого мы до ренегара не донесем?
— Простите… эээ… нэр Мрак…
— Просто Мрак. Я просто штурмовик. Самый лучший, но штурмовик. Без Дома. Без Клана.
— Простите… но, на что сейчас намекал капитан? В тюрьме бунт? Зачем может понадобиться ренегар? Я не буду атаковать безоружных!
В это время мы уже спускались на лифте на нижние уровни.
Мрак, пропустив меня вперед из лифта, вдруг сподобился ответить:
— Ты — и не будешь. А ренегар — для тебя.
И, не успела я даже мысленно ойкнуть, как он втолкнул меня в камеру у входа, и шагнул туда сам, активируя силовую защиту.
— Ззззачем… для меня? — отступая от надвигающейся Смерти уточнила я.
— Ты… моя илаи… моя истинная… моя Единственная…подавители больше не могут сдержать… меня от Обретения… прости… не сопротивляйся… будддет… только хуже… прости… тебе… достался… не лучший… муж…
Эти слова были последним адекватным поступком карианца.
Потому, что в следующее мгновение на меня обрушилась сексуально озабоченная биомасса, призвание которой — нести Смерть другим и выживать во всех передрягах — самому.
Все мои попытки оказать сопротивление — лишь сильнее раззадоривали чудовищного монстра.
Не помогали ни уговоры, ни удары…
Моих способностей защититься хватило лишь на пару минут.
После чего, ломая мне ребра в чудовищных объятиях, не давая вдохнуть воздуха жадными поцелуями, уничтожив скафандр высшей защиты, Мрак ворвался в моё лоно каменно-раскаленной плотью, разрывая меня изнутри. Страшная боль — была последним, что я запомнила…
