А наша процессия, тем временем, уже втекла в медотсек и выгружала парня на широкое ложе ренегара.
— Нэра, — врач устало потер переносицу, — Снимите ошейник. Иначе он не очнется. Живой ошейник убивает его мозг! И ренегар включать нельзя.
— Как снять? — я беспомощьно смотрела на доктора.
— Просто прикажите этой дряни расстегнуться, — посоветовал один из подчинённых моего мужа, впрочем, держась от раба на пионерском расстоянии.
Поколебавшись, я подошла к изувеченному парню и, прикоснувшись к ошейнику, приказала тоном не терпящим отлагательства:
— Расстегнись!
Странно-живая лента распалась и соскользнула к моим ногам, ластясь, словно странное шипастое существо.
— Нэра, прикажите ему заснуть до следующего приказа. — посоветовал тот же боец.
— Спи! Пока не прикажу иного! — лента послушно обвила мою щиколотку и замерла. — А сейчас что мне делать?
— Не знаю! — мужчины обменялись взглядами.
— Зато я знаю! Я не подчинюсь тебе, игрушка твари! — промахнувшись от страшной слабости мимо моего горла, спасаемый раб мертвой хваткой вцепился в плечо.
Но его руку от меня оторвало чудовище, в котором я с трудом узнала мужа.
— Мрак! Мрак, не надо! Он и так изувечен! — взмолилась я, повисая всем телом на его руке. Но было такое впечатление, что он даже не заметил моего веса.
— Кто он?! Урод! Ты покусился на мою илаи! — рычал муж, которого с трудом удерживали подчинённые.
— Лучше убей! Я не покорюсь! — вторил Мраку спасаемый осел.
— Ты посмел сделать больно МОЕЙ ПАРЕ! — верещала от дверей, невесть зачем явившаяся Лейвеллин.
— А вы убейте друг друга — сочувственно посоветовала второй матриарх.
В это время, соскользнув с моей щиколотки, странное существо встало передо мной на "хвост", увеличилось в размере, став метра два длиной и распахнув купол из щупалец на том месте, где у нормальных существ находится голова.
— Ссссссссссшшшааааа! — от этого звука обмерли все участники безобразной сцены.
— Ооооооо! Лейвеллин! Ой, Дура! Идиотки! Вы всё же вывели из паразитического симбиота живое оружие!? Мы все сейчас умрём! — прокомментировала происходящее второй матриарх, судорожно нащупывая на поясе энергетический кнут и перетекая во вторую ипостась, которая была малость посимпатичнее "моей гидры".
— Ссссааа! — обиженная живность тут же отреагировала на изменение ипостаси женщины, обвив ее щупальцами.
Ого! А матриарх-то, даже несмотря на ипостась — ничего сделать с "гидрой" не может.
— Тихо… тихо… — я коснулась пальчиками колючей, красно-чёрной спинки чудовища, — Фу! Брось бяку! Отпусти ее… просто будь рядом… меня никто не обижает…
Посомневавшись, псевдо-гидра отпустила пленницу и улеглась кольцами вокруг меня.
— Сейчас как мне её успокоить? — старательно дыша, уточнила я обводя взглядом присутствующих.
В ответ — молчание.
Весело…
— Слышишь меня? — я нагнулась и потрогала странное существо, которое тут де подняло часть тела, занятую щупальцами, — Давай ты мне вместо пояса будешь… пока? Только сильно не сжимать и никого не атаковать!
"Гидрочка" послушно обмоталась вокруг моей талии смертоносным, колючим пояском.
А я совершенно без сил села прямо на пол. Вернее — попыталась. Потому, что меня подхватил Мрак. И, игнорируя предупреждающее шипение самопровозглашенной "защитницы", усадил себе на колени.
— Что ж ты… постоянно во всё влипаешь? — устало поинтересовался он, уткнувшись в макушку и жадно дыша.
— Отпусти меня и не будет проблем, — предложила я.
— Проблемы будут! Я превращусь в бешеное чудовище. Перед тем как меня убьют, я уничтожу очень много разумных. Ты ОЧЕНЬ хочешь моей смерти? — Мрак уже даже не злился…
— НЕТ! Вашей смерти — не хочу! — излишне поспешно уточнила я.
Губы Мрак растянулись в кривой усмешке:
— Хоть за это — спасибо… может… лет через двести… и мужем признаешь?
Народ, затаив дыхание, впитывал наши семейные разборки.
— А сейчас вы кто? Не муж?
— Обретший. Думаешь, мне не хочется ласки? Чтобы ты сама таяла в моих руках. Сама этого хотела! Сама… а не под воздействием афродизиаков! — снова озлился муж, а "гидра" нервно зашипела. — Да заткни ты эту тварь!
А я, проигнорировав приказ о "гидре", провела трясущимися пальчиками по его напряженной шее:
— Так?
Едва коснулась губами краешка его рта…
Отстраниться Мрак не дал. Как-то отчаянно и по-мальчишечьи неумело, муж впился в мои губы нервным поцелуем.
— Вы ей неприятны! — тут же влезла Лейвеллин, — Отпустите немедленно девочку!
— Свои порядки, мати, будете устанавливать на Маэру! — огрызнулся муж, сильнее прижимая меня к себе, — И своего пленника заберите назад! Он едва не покалечил мою жену! Никогда не убивал слабых и раненых, но сейчас именно это мне больше всего хочется сделать.
— Я не могу его забрать! Моя Пара захотела его себе! Пусть девочка играется! — не повелась Лейвеллин.
Пленника просто перекосило от ненависти.
— Ещё раз назовёте мою илаи своей Парой — не посмотрю на ваш статус и вышвырну с Базы! — негодовал Мрак.
— Только то, что вы её муж, не даёт вам никаких преимуществ! Я имею право бороться за мою девочку! — нагло заявила матриарх.
— Эля… милая… скажи — ты хочешь продолжать общаться с матриархом Лейвеллин в этом аспекте? Как со своей Парой? — почти миролюбиво спросил меня муж.
— Простите, матриарх… но… я предпочитаю… мужчин… — очень стыдно было выяснять всё это при посторонних, особенно в разрезе однополых отношений.
— Девочка, ты просто ещё не поняла, что встретила свою Пару! Позволь мне хотя бы изредка с тобой общаться!? И, даю слово — ты примешь меня! — похоже Лейвеллин не знала слова "нет", и ни капли не сомневалась в том, что сможет утянуть меня в "розовую" однополость.
— Простите! Но я откажусь от этой чести, — Мрак победоносно ухмыльнулся, глядя на расстроенное лицо матриарха.
— Я всё понимаю, милая! Твоё бесчеловечное воспитание. Закрытый мир, где ты выросла. Бессердечный отец… всё понимаю… и поэтому не оставлю попыток сблизиться с тобой. Знай, ты всегда будешь желанной гостьей и хозяйкой в моём сердце и на моей части Маэру! — Лейвеллин, резко развернулаь на высоченных каблуках и стремительно вышла из медотсека. Следом за госпожой, понуро, потянулась свита. Красивая девушка с волевым лицом, пропустив всю процессию мимо, неожиданно обожгла меня ненавидящим взглядом. И скрылась за дверью.
***
— С одной разобрались, — вздохнул муж, переводя тяжелый взгляд на моего, как-бы-раба… — А с тобой что делать?
