Если матриарх расчитывала на ответ, то зря!
— Молчишь? Я отлично понимаю, девочка моя, каким чудовищем ты меня представляешь… с твоим воспитанием… Но сейчас нам с тобой надо решить — как нам жить дальше…
Снова молчание.
— Эля, пойми, тебе придётся выбирать! Я не могу и не хочу на тебя давить и принуждать… Но! Либо ты при всех будешь демонстрировать послушание и симпатию ко мне… либо… я буду вынуждена заставить тебя присутствовать на пытках и казнях. До тех пор, пока ты при всех, ДОБРОВОЛЬНО не согласишься пройти со мной обряд Обретения Пары! — матриарх обошла стол и опустилась на колени, сжимая мои руки своими, — Я люблю тебя, милая, поверь! И я буду добиваться тебя, чего бы это мне не стоило! Но, помимо моего личного к тебе отношения есть ещё и общество! И оно не довольно моей невероятной мягкотелостью! Они могут силой ворваться сюда и заставить тебя быть моей… но это уже будет не интимное действие между любящими… я буду ОБЯЗАНА овладеть тобой при всех! И мне придётся на это пойти! Иначе тебя посчитают строптивицей и передадут для усмирения палачам. А потом, усмиренную — вернут мне…
Мозг, в шоке, заметался в поисках приемлемого решения. Но решение никак не находилось.
То есть, одно решение было. Смерть — и никаких проблем! НО! Я не могла себе этого позволить. И не только потому, что хотела жить. И это было правдой. А ещё и потому, что не могла убить сразу три жизни, связанные со мной!
— Девочка моя, пожалуйста, смирись! Прими меня! Позволь ухаживать за тобой. Спать… — увидев мое перекошенное лицо, Лейвеллин торопливо пояснила, — Мы будем спать в одной постели… но, я клянусь, что не буду домогаться… только слегка… И в обществе ты будешь со мной доброжелательна, мила и послушна. Тогда никто никаких мер предпринимать не будет.
— Как же я вас ненавижу! — по слогам, тихо и внятно, выговорила я. — Вы сами придумали эти скотские законы, а теперь же мне на них жалуетесь! Я ни в чем вам клясться не буду. Но при первой же возможности — я убью вас или покалечу. И сбегу!
— Милая! Я даже сопротивляться не буду! Твои слова значат то, что с сегодняшнего дня мы с тобой будем спать в одной постели и везде быть как Пара?
Я угрюмо кивнула головой. Можно подумать — у меня есть выбор!
— Солнышко моё! — проворковала извращенка, покрывая горячими поцелуями мои руки.
В это время в дверях что-то с грохотом разбилось:
— Молю вас, мама, простите меня за нерасторопность и непочтительность! Я не нарочно! — в дверях стояла та самая девушка, которой досталось при прилёте.
Мдя… это дочь матриарха?
— Милая, — Лейвеллин погладила меня по бедру, не обращая внимания на то, что меня передёрнуло от отвращения, — Это всего лишь моя дочь. И она ВСЕГДА будет почтительна с тобой и покорна твоей воле. Ведь так, Геара?! — С нажимом произнесла Старейшина, искоса глядя на побагровевшую от негодования девушку.
— Именно так, мама! Я выполню любое ВАШЕ желание!
— Хорошо… — глаза матриарха предвкушающе сверкнули, — Подойди сюда и вырази своё почтение моей Паре… — сильные руки Лейвеллин до боли сжали мои пальцы, приказывая равнодушно воспринимать происходящее.
— Как пожелаете, моя госпожа, — девушка склонилась в поклоне и, не поднимая головы, скользнула от дверей к нам, — Я горда и счастлива тем, что госпожа позволила мне первой быть представленной вам! Для меня это высочайшая честь и огромная ответственность.
Гиара хотела коснуться меня, но Лейвеллин грубо оттолкнула дочь.
— Я приказала выразить почтение и покорность! Но я никому ПОКА не позволяла касаться моей девочки! Никто не заслужил такую честь! Передай всем мой приказ — моей Пары не смеет коснуться никто! Ни телом, ни чем иным! Наказание — Смерть в пасти Песчаного Проглота.
Девушка смертельно побледнела:
— Я немедленно доведу ваш приказ до сведения всех слуг и рабов. Мне будет позволено покинуть ненадолго вас?
— Да. Иди… а мы пойдем знакомиться с НАШИМИ владениями. Позволь тебе помочь, радость моя? — матриарх с трепетной нежностью помогла мне встать на ватные ноги.
Проводив подозрительным взглядом дочь, Лейвеллин быстро зашептала:
— Не верь никому! Особенно — моим дочерям и сёстрам! Они будут стараться подставить тебя, чтобы потом меня шантажировать. Просто знай — я без колебания убью любого ради тебя. И своих детей — тоже! Никого к тебе не подпущу… а теперь — идём!
Мы вышли в коридор, как оказалось — заполненный спешащими людьми. Которые разом встали на колени, старательно избегая приближаться ко мне.
Игнорируя всех, матриарх потащила меня на улицу:
— Ты видела только это поместье. Сейчас мы с тобой отправимся в столицу. — мы уже подходили к знакомому — опалово-молочному шаттлу, — Летим в столицу! — приказала Лейвеллин склонившимся в поклоне охранницам.
И, обняв меня одной рукой за талию, а второй — так и держа за руку, повела в безопасную роскошь уникального челнока.
— Милая, — пела мне на ушко эротичным шепотом извращенка, на обращая внимания на экипаж, но затянутые в форму парни и девушки белели и вжимались в стены, — Этот челнок твой. И вообще — всё что принадлежит мне — твоё! После обряда я составлю завещание, после которого никто не посмеет усомниться в твоём статусе, и в моём к тебе отношении.
А я ползла по прекрасному кораблику, обнимая обеими руками почти незаметный животик. И страстно мечтала оказаться как можно дальше отсюда. Да я даже согласна на компанию хвостатых эгрегоров!
Не заметила, как мы оказались в рубке.
— Зарт, — перед матриархом склонился явно наагат, — Я хочу показать моей Паре мои владения. Поэтому — мы не торопясь летим в столицу. Я хочу, чтобы моя любимая всё рассмотрела! Ясно?
— Да, госпожа, — поклон стал ещё ниже.
— Выполняй! — царственным жестом красивой руки он был отослан, а Лейвеллин снова прилипла ко мне, — Присаживайся здесь, милая. Когда шаттл взлетит, стены и полы станут прозрачными и ты сможешь всё подробно рассмотреть, — воркуя, она потянулась ко мне…
Едрёные балалайки! Она меня сейчас поцеловать хочет, что ли?
Я с ненавистью взглянула на игривую извращенку:
— Только попробуйте — убью! И пусть сама умру — плевать! — едва слышно выдохнула я.
НО! Клянусь! Наагат — это услышал! Потому что его лицо, я ВИДЕЛА, разом озарилось свирепо-предвкушающей усмешкой.
— Прости… меня так тянет к тебе, что я порой теряю контроль над собой! — и смотрит с виновато-обожающей улыбкой девушки, ни разу не солгавшей.
КОЗА! Рррррррррррр…!
Но матриарх уже по-хозяйски расположилась в кресле рядом.
Зарт, да и остальной экипаж, оказались мастерами своего дела. Я даже не почувствовала, что мы уже взлетели. Нашим молодым пилотам до Зарта — как мне сейчас до дома пешком… Хотя… если честно — никто и не требует от военных пилотов такого филигранного мастерства. К тому же большинство из них — только из Академии… Как у нас говорили в Великую Отечественную Войну — ускоренные летные курсы? Взлёт-посадка?… Ага!
