– Привет, уроды! Не ждали? – весело интересуюсь, помахивая своим оружием.
Быков передергивается от неожиданности, в его глазах мелькает испуг. Трофим, после секундной оторопи, опять спокоен. Он слишком тупой, чтобы волноваться. Его рука медленно ползет к карману. Похоже, мой дар предвиденья начинает улучшаться. Я ясно представляю выкидной нож, с наборной ручкой из разноцветной пластмассы, который там лежит.
И намерения Трофима я «вижу». Он хочет незаметно сместиться за Быка, открыть выкидуху, прикрывая ее рукавами своей куртки, выждать удобный момент и воткнуть в меня узкое блестящее лезвие из нержавеющей стали.
– Чего тебе надо? Хочешь, чтобы мы тебя прямо тут похоронили? – Бык дополняет свой вопрос длинной матерной тирадой.
Отвечать ему я не собираюсь, тем более что Трофим уже засунул свою руку в карман. Штыковой выпад железным штырьком на конце палки в солнечное сплетение верзиле. Силу тычка я контролирую, чтобы ненароком не убить. Пэтэушник со стоном сгибается и, обхватив живот руками, заваливается в сторону. Второй удар палкой я наношу уже от души. Прямо по запястью Трофима, уже начавшего вытаскивать выкидной нож из кармана. Жалеть его не собираюсь. Многочисленные сэнсеи, обучающие обороне от ножа, просто занимаются мошенничеством. Защиты от него нет. Даже прыщавый подросток может истыкать безоружного опытного бойца «пером» со скоростью работающей швейной машинки. Расстояние в пять метров нетренированный человек, вооруженный ножом, преодолевает за полторы секунды. Если малолетний отморозок сумеет его достать, мои шансы на победу резко уменьшаются, хотя палка дает возможность выиграть разборку. Но лучше не рисковать. Поэтому Трофиму я запястье ломаю. Наполовину вынутый выкидной нож летит на землю. Ногой отправляю его подальше. Вторым ударом перебиваю голень. Пусть отдохнет, пока я закончу с Быком.
Воющий от боли Трофим, катающийся по асфальту, больше не боец. Бык, держась за живот, приподнимается и смотрит на меня с ненавистью.
– С палкой пришел? – хрипло выплевывает он слова. – А один на один слабо попробовать, как сам предлагал? Не по-пацански поступаешь. Я тебя все равно подловлю и поломаю.
– Оставь свои блатные заморочки себе, с вами, урками, так и нужно поступать. Куда пропадают ваши пацанские понятия, когда вы толпой метелите одного? – презрительно осведомляюсь у него.
Меня посещает неожиданная мысль. Надо решить эту проблему полностью. Подавить урода морально, показать, что у него в любом случае нет против меня никаких шансов. Понимаю, что делаю глупость, но движением руки откидываю дубинку назад.
– Хочешь по-честному? Я даю тебе шанс. Единственный. Решим все здесь и сейчас. Давай, начинай.
Бык немного оживляется. Даже истошно воющий Трофим чуть притих.
Атаку гопника я чуть было не пропустил. Уйти от прыжка Быка смог только в последний момент. Очень резвый парень, придется ему немного прыти поубавить. Для начала пробиваю ему короткий боковой по ребрам, потом, сместившись в сторону, вбиваю голень ему в бедро.
Бычара морщится, но пытается огреть меня кулаком с размаху. Нырком ухожу от этого деревенского удара и всаживаю в него крюк в челюсть. Противник плывет, но не сдается, пытается отмахиваться. Ему удается схватить рукав куртки. В следующий момент мощный пинок в живот отбрасывает меня к стенке гаража. Бык бросается на меня, обхватывая своими огромными ручищами. Они пригибают меня к земле, пытаясь перевести в партер. Хрен у тебя это получится. Кулаком коротко пробиваю в область паха. Удар получается не очень сильный из-за неудобного положения. Бык содрогается, его хватка слабеет, но держать меня продолжает. Мне удается немного выпрямиться. Перемещаюсь круговым движением, чтобы Бычара оказался спиной к стенке. Ладонями вцепляюсь в голову противника, большие пальцы быстро нащупывают глаза и надавливают на них. Бык вскрикивает. Его захват разрывается. Но лишать его зрения я не собираюсь. Давлением на глазные яблоки отодвигаю его голову назад, а потом с силой дергаю ее вперед, навстречу резкому движению моего лба. «Бычок» – моя коронка, еще с «прошлой» жизни. Сильный и эффективный удар. Но бить его тоже надо уметь и знать куда. Долбанешь головой немного ниже – рассечешь себе лоб об зубы. Ударишь слишком высоко – можешь сам нокаутировать себя башкой соперника. Да и бить следует «футбольным» движением, чуть доворачивая голову вбок. Тогда можно не бояться оглушающей отдачи. Лучшая мишень для Бычка – переносица. Туда я и целю. С сочным хрустом она проминается под моим лбом. Бык опять орет. На меня брызгает кровь, разлетаясь каплями по куртке. Гопник медленно сползает по каменной стенке. Между его пальцами, прижатыми к лицу, текут темные струйки.
Трофим, негромко подвывая и держась за покалеченные места, наблюдает за нами. Похоже, он еще не отошел от шока. Ищу глазами отфутболенный выкидной нож. В проеме между гаражами ярким пятном выделяется наборная пластмассовая рукоять. Подбираю ее и подхожу к стонущему Быку. Он замолкает, убирает окровавленные руки от лица и опасливо пытается отодвинуться в сторону от меня.
Нажимаю на кнопку. Щелчок – и перед его глазами тускло блестит хищное стальное лезвие.
Беру рукой Быка за воротник, приставляю острие к его шее.
– Мы договорились? – холодно интересуюсь у перетрусившего сявки.
Бык послушно кивает.
– И еще, к Ане больше не лезь. Пусть она сама выбирает, как ей жить и с кем общаться. Ты все понял?
Гопник секунду ломается, но лезвие прочерчивает алую полосу под подбородком. Бычара испуганно смотрит в мои глаза и, встретившись со злым взглядом, выдавливает «хорошо».
– Вот и отлично, – отпускаю его воротник и демонстративно вытираю окровавленное лезвие об его куртку. – А чтобы ты остыл как следует и в горячке не наломал дров, я тебе больничный выпишу.
Хватаю его за бицепс, фиксируя положение тела. Коротко бью низом кулака как молотом в середину ключицы отморозка. Раздается негромкий хруст. Бык опять вскрикивает, лоб отморозка покрывается капельками пота. Все, теперь он будет долго лечиться. И правую руку поднять не получится. Можно было разломать ему колено. Но не хочу делать Быка инвалидом. Все-таки он еще несовершеннолетний.
– Ну, вот и все, – окидываю доброжелательным и веселым взглядом гопников. – Все вопросы сняты. Или кто-то с этим не согласен?
Сявки угрюмо сопят, отворачивают взгляды и высказываться не рискуют.
– И не вздумайте что-то рассказать ментам. Не надо. Над вами весь район будет ржать. Не говоря уже о том, что поверят мне, а не вам. А потом станет еще страшнее и больнее.
Сверлю глазами Трофима. Он перестает завывать и пытается подальше отползти от меня. В глазах его плещется ужас. Этот точно ко мне больше не полезет.
Окидываю взглядом своих противников. На меня опять накатывает «озарение». Вся мерзкая жизнь двух моральных уродов оказывается передо мной как на ладони. Смотрю на стонущих и воющих гопников и понимаю: они получили по заслугам. За свою короткую жизнь отморозки совершили множество подлых поступков.
