«Он читает мысли?» – удивилась принцесса. Как иначе расценивать эти слова?
– Уна поставит его на ноги через день-другой, и он покажет, на что способен. – Варвар многозначительно посмотрел на нее.
– Я тебя не вполне поняла, – начала Эйслинг. – Почему ты оправдываешь своего яргана? Он в чем-то провинился?
– Ну, ты так летела, – замялся Гундриг и почесал подбородок. – Женщины так от него не бегут обычно. Я и подумал, что он ночью ну… показал себя не с лучшей стороны.
Эйслинг резко отвернулась от Гундрига. Один варвар ее сделал женой, а другой вдруг решил просветить, как ей повезло и зря она бежит от мужа. Который, оказывается, очень вынослив. Что, наверное, порадовало бы любую другую женщину.
– Ты можешь не стараться. Твой ярган показал себя достойным мужчиной, – ответила Эйслинг. – Я здесь по другой причине.
Осталось придумать причину. Такую, чтобы варвар не стал и дальше ее убеждать в мужской силе своего вождя.
– Оставайся здесь, я поговорю с людьми, – сказала Эйслинг и спрыгнула на землю.
Идти никуда не пришлось. Когда в деревне поняли, что приехала принцесса, то главные подстрекатели вышли на улицу сами. Двое мужчин и одна женщина.
– Значит, принцесса Эйслинг, ты теперь с ними? – Вместо приветствия самый рослый из мужчин, которого звали Рон, показал на варвара за спиной Эйслинг. Только с Роном когда-то удалось нормально поговорить. Остальные не хотели слушать.
– Вы теперь тоже все с ними. Два дня назад ярган Северного острова Ярвин Лагмар убил дракона. – Глаза людей округлились, а Эйслинг продолжила: – По велению короля тот, кто победит дракона, забирает себе земли Хилбора. Теперь он хозяин этих земель.
Женщина охнула, мужчины оторопело почесали бороды.
– Дракона больше нет? – переспросил Рон.
Они и правда этого не знали, поняла Эйслинг. Новость их ошарашила, и какое-то время все только переглядывались.
Но вот прошло первое удивление, и на лицах появились улыбки. Люди отчего-то стали потирать руки. Словно заранее знали, какой должна стать их жизнь без дракона. Эйслинг постаралась им объяснить, что теперь здесь правит варвар и к чему может привести такое правление. Но после известия о смерти дракона ее не слушали.
Обрадованная троица что-то между собой быстро решила, и Рон задумчиво осмотрел сначала Эйслинг, затем мельком Гундрига.
– Значит, дракон мертв. Это хорошо, – повторил он. – Но что насчет его золота? По справедливости, половина должна достаться нам. Мы больше других страдали.
Рон наклонился вперед и добавил:
– Как считаешь, принцесса Эйслинг?
Не вопрос – удар под дых. Она еще не сообразила, как ей дальше жить после смерти дракона, хотя прошло два дня. А люди узнали о гибели мгновение назад и сразу заговорили о золоте. Но она умела сохранять спокойствие, когда это требовалось.
– Вы страдали, потому что отказались уезжать, – ответила она. – Я предлагала вам уйти дальше за холмы и приводить сюда только овец и баранов, чтобы дракон не летел дальше. Но вы остались здесь. А за холмами Корн…
– Корн бы все решал и не давал нам жить, только бы требовал плату за свою охрану, – перебила женщина и сама, будто испугавшись, что заговорила, тут же отступила на шаг.
– У Корна хорошее жалованье. И ни разу никто не жаловался на поборы, – сказала Эйслинг, припоминая, что последний сундучок с монетами она вытащила из логова дракона еще год назад. И в нем давно ничего не осталось. Кто теперь будет платить Корну, тоже большой вопрос. – Но это дело минувших дней. Вы здесь остались сами, никто не держал.
– Считаешь, мы должны были, как трусы, бежать из собственных домов?
– Считаю, Рон, что, если дракон жжет крышу твоего дома чаще раза в месяц, надо уходить.
– Чтобы там перебиваться крошками? На полях за холмами даже трава всегда жухлая. Никого не выпасти, – ответил Рон и шагнул к ней. – Мы знаем, что ты пострадала от дракона, и ты должна нас понять. По-твоему, мы не заслужили горсти монет? За все то, что сделал с нами дракон!
– От него страдали все, не только вы. И с чего ты взял, что у дракона было золото? – Эйслинг посмотрела в водянистые глаза Рона.
– Он же дракон. Всем известно, они собирают золото.
– Но в ближайших поселениях его никогда не было. Ни одной золотой монеты, – заметила Эйслинг. Она не стала говорить, что дракон собирал не золото, а все, что блестит. В башне большую часть огромного зала занимали шлемы и нагрудники разной степени ржавости. – Откуда ему взяться у дракона, который не улетал дальше этих холмов?
– Это с твоим появлением он перестал улетать, а до того? Прости, принцесса Эйслинг, но я не верю, что золота нет. – Рон внимательно осмотрел ее с ног до головы, будто выискивая на ней монеты.
– Его нет.
– Ты как-то платила работникам за строительство моста, – вдруг заговорил второй мужчина, имени которого Эйслинг не знала. Как и не знала, надо ли им рассказывать, что она доставала золото у дракона, пока он спал. Любое слово о монетах могло только еще больше раззадорить людей, уверенных в том, что у дракона остались сокровища.
– По-твоему, принцесса может взять золото только у дракона?
У такой принцессы, как она, конечно, не было своих денег. Король дал с собой только плащи и мешок еды. А золото получили стражники, которые проследили за Эйслинг.
– Не верится, что это все твои деньги. И Корну ты платишь, и мост ты строишь, и виадук к городу на твои деньги… Много как-то.
Эйслинг покачала головой.
– Ты не перечислил и половины того, что было сделано. Забыл, например, об убежище у города. Не туда ли вы со своими семьями недавно бежали от дракона, когда он охотился?
– Много сделано, да, – согласился Рон. – И за это тебе наша благодарность. Но если у дракона что-то было, это надо разделить по справедливости между теми, кто пострадал. Я поговорю с другими старостами, с Корном, так и быть. Решим всем миром, что делать с золотом.
– Золота нет, решать нечего. А если захочешь проверить, боюсь, мой муж не пустит вас дальше ворот.
Самой стало противно от того, как быстро она вспомнила мужа. Да еще как будто пряталась за его именем.
Рон недовольно поморщился и вдруг склонился к ее лицу.
– Принцесса Эйслинг, я видел, сколько этих варваров. Не пугай нас понапрасну. Если надо, мы справимся и с ними. – Он положил руку ей на плечо. – Дракона больше нет, и тебе не следует так с нами разговаривать. Не только ты решаешь, как нам жить. И как распоряжаться сокровищами. Они наши.
Угроза в голосе еле угадывалась, но Эйслинг снова затошнило. Знал бы этот человек, чего ей стоило выносить золото из сокровищницы. Или как она тянула сундук под носом дракона.
– Ты лучше не мешай, а то мало ли.
