– Я справлюсь сама, – вновь сказала принцесса.
Как удалось действительно не зарычать, Ярвин сам не знал.
Принцесса выглядела особенно хрупкой рядом с Гундригом и Уной. Плащ укутывал ее фигурку с головы до ног, и сейчас Эйслинг напоминала тонкую веточку. Сразу видно – справится сама, ага.
– Пока был жив дракон, я ездила сама и в одиночестве ходила по лесу. Я знаю здесь каждое дерево! Даже могу попасть в город так, чтобы никто не заметил.
Упрямства ей было не занимать. Ярвин только диву давался, откуда что берется. Обычно он видел лишь ее рассудительность, спокойствие, трезвый расчет, и вот… нате вам!
– Уна, проследи за ней! Эслиг, не упрямься, одну я тебя все равно не оставлю. Все!
И Ярвин быстро пошел за своими воинами. Пусть только попробуют взбрыкнуть.
Он протиснулся в самое начало вереницы и огляделся. Его люди уже скидывали жилеты и рубахи. Тела немногих покрывали узоры Уны, они слишком спешили, чтобы ждать, когда у каждого появится колдовская защита. И сейчас многие вынимали маленькие деревянные наперстки, заткнутые пробками. Люди сами наносили синюю и зеленую краску, изображая глаза Осто и летящие, как ветер Бурна, линии. Не то же самое, что символы, нанесенные колдуном, но лучше чем ничего. Хоть какая-то защита будет. Так хранители увидят каждого человека, идущего в бой. А дальше они сами решат, стоит ли отдельно взятый воин их защиты.
Ярвин тоже скинул рубаху и осмотрел символы на теле. Хотя мог и не проверять – краски Уны не размазывались под одеждой. Все оставалось четким: и яркие сине-зеленые полосы, и ветвистый символ Мирты на сердце.
Он дотронулся до завитков синей краски и шепнул кое-что богине. Мирта с детства его берегла. Конечно, она любила всех, кто стоял на земле, но Ярвина чуть больше. Он чувствовал это и знал – в бою старшая сестра за ним приглядит. Потому и Уна всегда наносила на его сердце именно этот знак.
Ярвин легко побежал вперед, больше ни о чем не думая. Впереди бой, а там не место мыслям. Прохладный ветер хлопал его по голым плечам и заставлял кровь стучать в висках. «Вот и Бурн с нами!»
Под ногами хрустнули ветки, и их звук резко затих, будто скрылся в мягком мху – а это Мирта следит.
В лесу слышались отдаленные голоса и приглушенный звон мечей. По всему выходило, что они не опоздали. И Ярвин в предвкушении замер за одним из деревьев, поджидая своих разведчиков. Они вернулись очень быстро и сами нашли яргана.
– У стены бой, – зашептал один из них. – Из леса постоянно кто-то набегает. Они лезут и лезут.
– Сколько их? – так же тихо спросил Ярвин.
– У стены пятьдесят точно. Сколько еще прибежит, не знаю.
Многовато.
Ярвин осмотрел ближайший лес, который поднимался по пологому склону и пока прятал от врагов. Возможно, если углубиться в чащу, им удастся перехватить дикарей на подходе.
– Идем в лес, – шепнул он, и его слова по цепочке передали назад. Неровной вереницей люди стали карабкаться по склону и скоро увидели противника.
Между деревьев мелькали дикари в шкурах, они скользили вниз, в сторону Хилна. Десятка два, не меньше. Нападающие двигались не очень быстро, но зато сливались с кустами, и приходилось напрягаться, чтобы различить.
Тут не один клан, а три-четыре как пить дать. Наверняка услышали, что дракона нет, и пошли на Хилн. Самое время, пока сюда не прислали обученных солдат. Ярвин уже представил чужой план: разграбить город, потом пойти на замок, а по пути не забыть про деревни. И можно жить до следующей зимы, ради такого стоит объединиться.
Один из дикарей приметил Гундрига и остановился. Да так удивился, что не произнес ни звука, просто смотрел на выныривающих из-за деревьев людей и хлопал глазами. Мужчина растерялся, а вот Гундриг – нет. Он бросил нож, и тело дикаря мягко упало на землю. В это же мгновение лес наполнился тяжелым запахом мокрой травы и одновременно свежести. Будто откуда-то шла гроза. А вот и поддержка Осто.
Ярвин резко махнул рукой, и его люди с криками побежали на дикарей. Внезапность дала преимущество. Первых попавших под руку противников люди Ярвина убили играючи. А вот дальше что-то пошло не так. Горцы в шкурах сгруппировались в маленькие кучки и заняли оборону, прямо в лесу. И пока Ярвин со своими людьми бежал, те экономили силы.
На деревья вдруг вспорхнули легкие лучники. Всего-то трое-четверо, не больше, но сразу раздался звук спущенной тетивы, а следом стоны воинов и хруст обломанных стрел. Наконечники врезались в кожу тех, кто перед битвой не успел подойти к Уне.
– Щиты! – прокричал Ярвин чисто из упрямства.
Он бежал, как и положено яргану, впереди, но рассчитывал, что его слова передадут. В него тоже полетели стрелы, но одни отскочили от символа Мирты, другие глухо стукнули в щит.
Ярвин на полном ходу врезался в круг, ломая странный строй скученных дикарей. Он ударил сразу по двум противникам и развернулся, принимая новый удар меча. Рядом оказался Гундриг и со свистом размахнулся топором. Они рубились плечом к плечу и проталкивались дальше. Враги пытались задеть, уколоть и обойти со спины. Но Ярвин только скалился на их бесполезные попытки. Он все больше чувствовал запах свежего морского ветра, перемешанный с травой. Здесь Осто, а за ним следует Бурн. Дикари крупно влипли.
Островитяне дрались и закрывались от стрел. Бой так поглотил Ярвина, что он уже не различал в этом лесу своих. Только чувствовал: хранители с ними, они тоже признали землю Хилбора своей, а значит, Осто не отпустит врагов. В ушах давно стучала кровь и звенел металл. Бой все длился и длился, а дикари будто все время прибывали, и их лица сливались в одно.
Вдруг Ярвин почувствовал укол в бок. Чей-то меч угодил точно между красной и синей колдовской линией. Ярган успел увернуться, и чужой клинок не прошил его тело насквозь. Огромный дикарь, на голову выше Ярвина, бросился с новой силой и хорошенько приложил кулаком. Сердце яргана нестерпимо закололо, и рядом показался барс. Зверь прыгнул на дикаря, еще толком не проявившись, и, конечно, наткнулся на меч. Боль отозвалась в Ярвине, но помогла собраться. Пока его барс в исступлении вцепился в руку дикаря, ярган скользнул в сторону и проткнул врага мечом.
Вокруг все еще пел металл и звучали крики, но какие-то приглушенные, будто бой заканчивался. Или Ярвину так казалось, потому что он задыхался от боли. Хранители должны были помочь, но пока ни в воздухе, ни в сердце не чувствовалась их сила, только боль. Ярвин упал на колени и шепотом попросил хранителей забрать барса. У самого не хватало сил отправить последнего призрачного зверя в мир богов. А барс ранен! С него, конечно, не капала кровь, но силы уходили, Ярвин это чувствовал и упрямо пытался загнать барса назад.
Ярвина терзала боль, и он оскалился не хуже своего животного. Но твердо решил довести дело до конца. Его отец не потерял ни одного зверя за пятьдесят зим, он сохранил всю призрачную сотню! И Ярвин передаст своему потомку сотню, и шли бы все!
