Развлечением такую компанию он тоже не считал. Его жена за весь вечер сказала два слова. В другое время Ярвин об этом бы не думал, просто радовался своей победе. Но без танцев, дружеского хохота и льющейся рекой выпивки все казалось пресным. Он все время вспоминал, что в этом же зале они недавно провожали друзей дорогой душ. Дракон забрал трех лучших воинов.
Вот если бы он мог пойти в круг…
Ярвин посмотрел на бледную Эйслинг. Еще вчера, когда он ее увидел здесь же, посреди огромного и полутемного зала, ему показалось, в принцессе что-то есть. Она ощущалась сильной и хрупкой одновременно, даже была по-своему интересной, когда ярган ее увидел. А сейчас рядом сидела пустая серая оболочка.
Ярвин подлил меда в их кубки.
Им надо быстрее привыкнуть друг к другу. Вместе жить и думать о наследнике. В Ресляндии только так отстаивались права – с помощью детей.
Нужен ребенок королевских кровей – это шепнули Ярвину при дворе короля Дайры. Он провел там не больше дня, но многое узнал. О том, что браслет подтверждает законность брака и зачатых наследников. И что он меняет цвет, а это важно.
Там же ему объяснили: если Ярвин хочет себе земли, то должен поторопиться. Желающие есть, особенно без ящера в замке. Поэтому дракон и принцесса – это мелочи, а вот наследник – нет.
Ярвин в один глоток допил мед и вздохнул.
Про себя он давно решил, что брак нужно скрепить сразу. Иначе Дайра подумает, что его дочь мертва, если не увидит вспышку в своих камнях, и все – ни земли, ни жизни.
В кругу танцующих засвистели. Мужчины отбежали, чтобы дать место Тире.
Да, такую красотку любой увидит издали. Недоумок Ирви ущипнул девушку за попу, но тут же получил оплеуху. Ярвин бы и сам ему поддал, жалко, далеко сидел.
Тира взмахнула белыми руками, переступила ножками в тесных штанах и высоко прыгнула. Ее золотые косы взметнулись и оплели стройное тело словно змеи. Глаза Тиры блестели, на щеках горел румянец. Не девушка, а сама жизнь.
Ярвин против воли сравнил ее с Эйслинг. Серость лица принцессы пугала. Даже мед не разогнал ее кровь, хотя кубок опустел. Ярвин подлил еще. Он надеялся, что выпивка хоть немного развеселит принцессу. Пора бы уже.
Эйслинг взяла бокал, не отводя глаз от плясок, и тут же опустошила. Ее, похоже, убивала мысль, что она стала женой яргана, а не принца или рыцаря. Их же она ждала.
Ярвин со стуком поставил кубок на стол. Ладно, он не рыцарь, но почему Эйслинг ни разу не поблагодарила за спасение?
Внутренний голос нашептывал: принцесса просто обезумела от жизни с драконом. Но она же говорила осознанно. Сложно поверить, что девушка не в себе.
– Хочешь потанцевать? – крикнул он, перекрывая песню и свист. Одно маленькое отступление от положенного «сидения» никого не удивит. Если они пойдут в круг оба.
Принцесса вздрогнула и впервые за вечер посмотрела ему в глаза. Ни капли страха. В этом она отличалась от других ресляндок, те его боялись, а эта – нет.
Эйслинг, подумав, отрицательно качнула головой. Массивные серьги едва шевельнулись, и он снова видел только по-королевски холодный остроносый профиль.
Ярвин еще раз посмотрел на жену и тоже отвернулся. Обычно, если девушка сидела с ним, она слушала его и глаза ее горели не от браги. И в постель та шла по собственной воле, с улыбкой. Он был ярганом, воином северной гряды! Победы привели в его постель не одну красавицу.
И вот сидит девушка – тень нормальной женщины, ни фигуры, ни лица. Но она сидит рядом с ним и не замечает. На ее глазах он убил дракона, а она…
«Что еще нужно этой принцессе?» – раздраженно думал Ярвин.
В другое время он бы даже не посмотрел на Эйслинг. Он бы знал, что к нему придет красивая женщина. Сильная, лучшая. Только такая может сама выбирать, к кому идти в ночь праздников или побед. Вечер стал бы ярким и горячим. Да, утром бы девушка ускользнула, с ним не оставались надолго. Но она пришла бы сама.
Мед в кубке показался безвкусным.
Он давно заметил, что с тех пор, как призвал барсов, его сила стала давить на людей. Кто-то этого не замечал, как Уна или Гундриг, кто-то с трудом, но терпел, как Гелат. Другие старались убрать подальше свои шатры от его стоянки. И так повелось, что женщины сами выбирали, идти к нему или нет. Не все могли выдержать ночь рядом с ним. Но смелые и красивые сами приходили. Только сегодня его уже не выберут.
Этой ночью он будет либо один, либо с принцессой.
На ресляндке вновь качнулись серьги, Эйслинг посмотрела в дальний конец зала. Туда, где стояла седовласая женщина, которая тоже жила в замке. Ярвин не придал этому значения. Он рассматривал традиционные серьги Северного острова, которые сам подарил Эйслинг, и радость от завоевания новых земель куда-то пропадала. Как и предвкушение ночи с принцессой.
Эти серьги не для нее. Такое украшение не подходит к серому лицу ресляндки. Оплетенные зелеными нитями полумесяцы и мелкие голубые самоцветы сливались с ее кожей.
– Почему ты не разрешил посадить Варну с нами? – спросила Эйслинг, когда стихла песня.
– В наш день мы должны сидеть только вдвоем, – ответил Ярвин и подумал, что с радостью поменялся бы местами с той Варной.
Он понял, что сегодня ему надоело всё: сидеть с принцессой, улыбаться, пить. Хотя мед все равно не выпускал из рук, мало ли, вдруг поможет.
– Но она стоит одна, у стены. Это неправильно, дорогой мне человек не может находиться так далеко и в таком месте, – заявила Эйслинг. – Я ее приведу.
Ярвин взял принцессу за руку, прежде чем она поднялась.
– Нет, не сегодня. Если ты ее приведешь, мой народ посчитает это оскорблением. Здесь – мы, там – они. – Ярвин посмотрел в темные глаза принцессы, надеясь, что она его поняла. – Таков обычай.
– Но она стоит у стены! Это место трусов и врагов – всем известно.
– Своих врагов я никогда бы не пригласил на свадьбу. И если я знаю своего врага в лицо, он обычно мертв. И трусов здесь нет, как и предателей, – ответил Ярвин.
Вот уж удивительно, насколько глупые обычаи у ресляндцев. Приглашают своих врагов на свадьбу. По сравнению с этим традиционная северная коса, от которой стягивало голову, казалась мелочью.
Для Ярвина не было проблемы в том, что кто-то стоит. Он бы сам встал или потанцевал, пусть и с принцессой. Но вместо танцев его жена заговорила о какой-то Варне! Этот вечер его доконает.
– Моя сестра предлагала ей сесть. – Ярвин вдруг припомнил странный момент, когда седовласая женщина отшатнулась от места за столом с его воинами.
– Вы напали на ее дом и вырезали семью. По-твоему, она могла сесть за один стол с людьми, которые убили ее мужа? – Глаза Эйслинг блеснули.
– Она видела именно моих воинов? – Он прищурился.
– Варна говорила о людях северного клана.
