Любой дурачок знал, что Гелат паршиво стреляет. Но воины будто этого и ждали, чтобы рассмеяться. И плевать на смерть, которая рядом.
А Ярвин отступил в тень и позвал Мирту. Ему нужна была помощь именно сейчас. Его барсы затерялись, без помощи хранительницы их точно не призвать. Ярвин собрал всю волю в кулак и молил помочь. Без барсов из замка не выберется никто. Боги скользили рядом, но лишь невесомо касались своего младшего брата. То ли успокаивали, то ли просили не отвлекать.
Пружинисто завибрировала тетива, и первая стрела полетела вниз. Со свистом взметнулась целая волна стрел и опала градом на головы обезумевших дикарей. Часть из них не успела уйти, и теперь они не могли отступить, лишь бежать вперед от львов и погасших кольев. Послышался грозный рык, и во двор вбежало сразу десять зверей Дайры. Они покружили, а потом поняли, где сидят люди, и стали биться в двери замка. Один допрыгнул до окна…
– Ярвин! – издалека крикнула Уна. – Иди сюда. Не могу понять: или меня обманывают глаза, или я просто… спятила.
Уставшая Уна стояла в дальнем конце на краю яруса и что-то высматривала на холмах. Ярвин присоединился к ней и долго наблюдал за тем, как на вершину в стороне от Дайры поднимаются воины на лошадях. В отличие от красных мундиров гвардейцев новые воины были в синем. Среди них выделялись две фигуры. Одна хрупкая и в темном плаще, другая широкоплечая и в кожаном жилете.
– Скажи мне, что я не брежу, – попросила Уна. – Это же Гундриг?
– И Эйслинг.
Ярвин широко улыбнулся, сам не зная почему. Кругом рычали львы, орали люди и пахло страхом. А он тут улыбается. Когда Ярвин отпускал свою жену, он хотел, чтобы Эйслинг спряталась, не возвращалась… И сейчас было не лучшее время, чтобы прийти. Но он снова улыбнулся. Там, на вершине холма, стояла его принцесса.
– Выглядишь как дурачок, – сказала Уна.
«И плевать!» – мысленно ответил Ярвин.
Не только они заметили вновь прибывших. Небольшой отряд в синем, конечно, не укрылся от Дайры. Но он не беспокоился. Его это словно не касалось. Правда, неожиданно у ног короля возникли три льва. Они тряхнули гривами и тут же побежали в сторону Эйслинг. Львы легко преодолевали расстояние и скоро должны были врезаться в строй синих.
В груди пекло, Ярвин молил Мирту и пытался снова призвать барсов. Он про себя кричал на них, потом упрашивал и уговаривал, но звери молчали. Сердце горело, рвалось на части, билось о ребра… Вдруг кольнуло, почти неощутимо. Только в глазах потемнело, и Ярвин упал.
Глава 19
Лендлорд Вернис обрадовался золоту, но, видимо, не слишком. Он дал всего тридцать человек, хотя располагал как минимум сотней.
Эйслинг поначалу не рассчитывала на помощь, а ехала от безысходности. Просто подумала, что тоже может попробовать подкупить жадного аристократа, как когда-то делал Дайра. И была уверена: если ее и выслушают, то лишь для того, чтобы выгнать. Но потом изрядно постаревший за последний год лорд спросил: не прилагается ли к сундучку с золотом кусок земли у моста? Стало ясно, что можно договориться и рассчитывать на хорошую поддержку.
Долгие препирательства, во время которых лорд пытался дать всего десяток воинов, закончились поздно. В конце концов Вернис все же пошел на уступки. Он отправил с Эйслинг как воинов, так и, по его словам, самого смышленого сына. Младшего… Даже не среднего. Это играло против них. Если начнутся переговоры с Дайрой, парень, который, кажется, был младше самой Эйслинг, не имел права даже говорить от имени своего отца. А всю дорогу до Замка-на-скале он и вовсе с открытым ртом слушал Гундрига. Тот травил байки о сражениях и свободных нравах воительниц.
В общем, Вернис показал всю свою «заинтересованность» в деле.
По мере приближения к замку настроение портилось все сильнее. А когда послышались крики и отдаленные удары, будто падали огромные камни, совсем стало паршивым.
«Там же осада, откуда столько шума?» – удивилась Эйслинг.
По задумке, она вместе с воинами Верниса должна была тихонько встать на вершине холма, чуть дальше от лагеря Дайры и чуть ближе к замку. И таким образом показать, что Ярвин не один. Люди короля не смогли бы до них добраться сразу, да и не стали бы. Дайра не любил воевать, король всегда выбирал переговоры. Он бы захотел уточнить, кто пожаловал, попытался бы переманить…
В голове такие действия короля (пусть и вымышленные) казались правильными, в них легко оказалось поверить. Но стоило остановиться на вершине холма недалеко от Замка-на-скале, как стало ясно: она сама себя убедила в том, что замок мирно осаждают. Почему Дайра должен бездействовать? Лишь потому, что всегда предпочитал договориться?.. Глупо болтать, если победа у тебя в руках. А в ней сложно сомневаться, когда у тебя такие силы.
Эйслинг смотрела на замок и, кажется, уже не могла удивляться. Там ворота стояли открытыми, катапульта рушила стены, где-то горел пожар. В замок бежали дикари! Дикари! Те, что недавно грабили и убивали ресляндцев, и король просто смотрел на это, сидя в стороне. Как так можно?!
Рядом один из солдат присвистнул, а Гундриг вдруг замолчал. Его голос уже стал привычным успокаивающим шумом, и без него было пусто.
– Это ваши? Или дикари со скал? – спросил отчего-то очень спокойный и расслабленный младший сын лендлорда Верниса.
Гундриг молчал. Он так напряженно что-то выискивал взглядом, что, кажется, не слышал.
– Это дикари, – вместо него ответила Эйслинг. О знакомых варварах она старалась не думать. Потому что, как только возникал образ окровавленного Ярвина, сразу хотелось плакать. Ворота открыты, кругом дикари, а ее варвар там…
– Мы опоздали, мне жаль, принцесса Эйслинг, – сказал сын Верниса и подозвал к себе старшего в отряде.
– Ярвин еще их держит, – вдруг уверенно сказал Гундриг. – Смотрите, они ломятся в ворота, но почти никто не проходит.
В этот момент дикари как раз просочились внутрь. А Эйслинг увидела и вовсе что-то невероятное. Львов. Они были полупрозрачными, и потому глаз не сразу остановился на этих фигурах.
Да быть такого не может! Дайра призвал львов? Вот так всю жизнь обходился, а теперь призвал?
Громадные звери бежали вперед и сметали людей на своем пути. Они расшвыривали тела, как кукол, и пробивались в замок.
Руки Эйслинг начали незаметно подрагивать. Ей захотелось сразу развернуть лошадь и умчаться. Не кричать, не биться в истерике, просто бежать куда глаза глядят. И не чувствовать леденящего ужаса, сковавшего изнутри. Слишком сильными и дикими выглядели звери. Хорошо, что она не настоящая наследница Дайры и такая необузданная мощь в будущем будет принадлежать не ей, а кому-то из братьев.
Младший сын Верниса перебросился парой слов со своими людьми и уверенно показал назад.
«Отступаете? А договор?.. А Ярвин?» – мысленно возмутилась Эйслинг. Только сил сказать это вслух не хватило, язык онемел от страха.
