– Понятно. Говоришь, сердце Эйслинг пусто? Вряд ли. Мои барсы сами побежали ее защищать, а я даже не открыл глаз. Это что-то да значит.
Уна упрямо вздернула подбородок, но промолчала.
Внизу слышались рык, звон, удары, и Ярвин понял – пора. Он побежал по лестнице к выходу, и воины кинулись за ним. Люди орали во все горло, благодарили хранителей. А те, что посмелее, трепали двух барсов по холкам. Давненько они не видели зверей, наверняка подумали, что их ярган ослаб.
Ярвин открыл двери замка и первым кинулся на дикарей. Те по какой-то причине не пытались спрятаться или убежать, а рвались вперед. Мечи зазвенели, и зазвучала отборная ругань, которая сейчас казалась приятнее любой музыки. Его воины шли сражаться, понимая, что у них есть силы и будет честный бой.
Они оттеснили дикарей к воротам и разогнали львов. А когда вышли на склон, Ярвин остановился так, чтобы Дайра видел его. После чего стали проявляться барсы. Один, другой, третий. Не сотня, но довольно, чтобы морды зверей мелькали рядом с каждым воином. Ярвин понял – за его спиной стоит Уна, и повернулся к ней. Кожа сестры вновь начала светиться.
Воины расступились, давая место своей колдунье. А в ее руке вдруг что-то вспыхнуло… Та самая молния Бурна. Она слетела с пальцев Уны и угодила в катапульту. Вспыхнул пожар, под грохот и ор перепуганных ресляндцев орудие распалось на две части.
Это было сигналом. Воины с криками понеслись вперед на дикарей, которые именно сейчас решили бежать. Но внезапно им наперехват рванула конница. Сбоку, снизу, будто из тумана. И впереди был… Корн. А за ним неслись стражи Хилна.
Ярвин глазам не поверил, только мысленно приказал барсам не трогать этих людей. Но среди воинов в панцирях и шлемах затесался один светловолосый мужчина. Да это…
– Улле! – закричал Ярвин. Его потерянный разведчик нашелся, и теперь уже стало ясно, как воины Хилна смогли так прятаться под носом врага. Улле хоть и не был обласкан хранителями, но иногда делал такое, что верилось в его особое колдовство.
Сердце застучало быстрее, и радость честной битвы захлестнула Ярвина. Он увидел, как гвардейцы короля перестраиваются для атаки. Решающий момент.
Но Ярвин развернулся в другую сторону. Десяток воинов побежали с ним, остальные понеслись в гущу драки. А он легко взобрался на холм, где стояла странная конница и его жена.
Эйслинг пряталась за спинами всадников, правда, как только ярган сделал шаг, кони расступились. Его жена выглядела ошарашенной. Но когда Ярвин приблизился, сама соскользнула с лошади в руки и вцепилась в его голые плечи. Он поцеловал Эйслинг, с силой прижимая к себе. Возможно, это последний поцелуй, что уж мелочиться. Он удивился, когда в ответ Эйслинг обняла крепче. Кровь забурлила от ее близости, хотелось большего и совсем не было желания ее отпускать.
Поцелуй все длился, кто-то вежливо кашлянул, на что воины за спиной закричали: «Давай-давай».
– Не ходи туда, – попросила Эйслинг, как только он перестал ее целовать. – Отпусти барсов, пусть они разбираются.
– Не переживай, теперь все будет хорошо.
– Не ходи, – опять сказала Эйслинг, сильнее сжимая свои руки, как будто это могло остановить. – Там львы.
– Я знаю. – Ярвин улыбнулся и еще раз ее поцеловал. – Все будет хорошо. Жди меня здесь.
Наверняка Уна бы его отчитала, если бы поняла, что все они лезут на гору ради его поцелуя.
«Плевать!» – подумал Ярвин, снова поцеловал Эйслинг и отступил. Он оглядел воинов, что сидели на лошадях и смотрели исподлобья. Неизвестная форма, незнакомые лица, но раз его жена их привела, наверняка эти люди должны были помочь.
– Ну, что стоим? Пора в бой!
Он развернулся и снова начал спускаться. Слышал, как Эйслинг опять зовет, а Уна останавливает ее и говорит: «Он справится, Ярвин и без барсов опасен, а с ними непобедим».
Удивительно было слышать такие слова от сестры, которая никогда его не хвалила. И это значило многое. Ярвин влетел в самую гущу боя, он отшвыривал врагов, стаскивал гвардейцев с лошадей. И чувствовал, что барсы рядом…
Неизвестно, сколько продолжалось сражение. Солнце давно пекло спину, ноги скользили по мокрой от крови земле. Кругом слышались стоны и валялись тела. Часть барсов ушла в свой мир зализывать раны, но бой шел. Все реже среди людей мелькали львы, воины не так яростно бились, правда, все равно никто не опускал оружия.
Силы, похоже, оказались равны.
Вдруг прозвучала труба. Не так, как обычно сигналят об отступлении, нет, здесь слышался резкий прерывистый звук, будто просили передышки. Оглядевшись, Ярвин увидел, что рядом с королем, до которого остался десяток широких шагов, размахивал флагом щуплый мальчик. Дайра предлагал переговоры.
Глава 20
Ярвин следом за королем вошел в шатер. Красный, с золотыми кистями у подпорок. И снаружи, и внутри в глаза бросалась роскошь. По правую руку над заваленным подушками лежаком повесили балдахин. И прикрыли такое ложе газовыми тканями. По левую руку находился стол, вокруг которого стояли табуреты, и выделялся стул с высокой резной спинкой. Еще на столе сверкали золотые кубки и манили тарелки с нетронутыми яствами. А рядом, на низкой скамейке для ног, кто-то небрежно придавил толстой книгой карту. Судя по всему, ни книга, ни карта ценности не представляли. Хотя Ярвин заметил, что работали над ними мастера. Даже мельком можно было различить буквы и неровный морской берег Хилбора, который рисовали с ученой дотошностью.
– Что же ты, ярган Северного острова, – с насмешкой сказал Дайра, – садись, раз решил сразу говорить. Без сна, хорошей еды и доброго вина.
Король опустился на стул с резной спинкой. Но Ярвин оглядел шатер и подошел к карте, прижатой книгой. Когда он сдвинул фолиант, к его досаде, на корешке остались кровавые разводы. Зато удалось рассмотреть подробную карту Хилбора и некоего государства, расположенного за морем. Небольшого, но, судя по форту и обозначениям на карте, воинственного. Да к тому же имеющего у себя десятки кораблей.
– Садись, садись, поговорим, – снова сказал король и подал знак мальчишке налить вино в кубки.
Ярвин пошел к лежанке короля, отодвинул шторки и взял две подушки, они как раз удачно подходили по размеру для табуреток. Так оказалось сидеть намного мягче.
– Поговорим, – согласился Ярвин и встретился с обманчиво добродушным взглядом короля. – Подождем твою дочь, мою колдунью и еще парочку человек.
– Не Верниса, случаем? Тот еще плут, ты зря с ним связался. Он предает быстрее, чем платит подать.
Ярвин пожал плечами и принял вид «варвара обыкновенного»: поковырял в зубах, понюхал вино в кубке, отпил, прополоскал этим пойлом рот и сплюнул на выстеленный соломой пол.
– Не тот урожай, согласен, – с улыбкой заметил Дайра, а потом отчего-то посерьезнел. – Чего ты хочешь? Остаться в Хилборе? Я тебе предлагал. Или хочешь стать королем этой земли? Я ее тебе не отдам, она всегда принадлежала Ресляндии. Так будет и впредь.
