— О, простите мне мою неловкость. Здесь так душно… — с наигранным сожалением промолвила Мари, — у меня закружилась голова.
Найдя в себе силы улыбнуться сопернице, Татьяна промолвила:
— Ничего страшного, всё равно мне не нравился этот оттенок розового, — высоко подняв голову девушка прошествовала мимо, будто королева, не теряя достоинства.
Лишь ступив на порог своей комнаты, дабы сменить платье, Тата дала волю слезам.
Ничего не хотелось видеть, лишь закрыть глаза, и забыть всё, как страшный сон.
Но, высоко подняв голову, она вдруг вспомнила, что дала себе обещание никогда не давать себя в обиду.
Она спустится вниз и будет мило улыбаться гостям, как будто ничего не случилось.
Марфа вышла из гардеробной, едва заслышав шаги.
Заметив огромное пятно на платье своей хозяйки, горничная широко развела руками.
— Помоги мне сменить платье, — устало попросила Татьяна. Приложив пальцы к вискам, она почувствовала, как начинает стучать голова. Мигрень, вот чего ей как раз не хватало.
Но решив не поддаваться своей слабости, она всё же собиралась спуститься вниз.
Марфа принесла другое, не менее сногсшибательное платье, почти такой же расцветки. Но оно было намного скромнее, и как нельзя лучше подходило дебютантке.
Спустившись вниз, Татьяна, как ни в чем небывало подошла к Алексею, который в то время разговаривал с бабушкой.
Она не знала его мысли, но чувствовала, как он напряжен.
Она хотела поговорить с ним именно теперь и узнать из его уст, зачем он сделал ей предложение.
Алексей взглянул на неё и Татьяна с ужасом заметила застывший в его глазах холод.
Неуверенно положив руку на его плечо, она тихо сказала:
— Алексей Станиславович, могли бы мы поговорить?
Она видела, как вздрогнул Езерский при её прикосновение. Но, видимо изменив своё решение, он взял её под руку и повёл её к окнам.
Вечер стоял на удивление прохладный, поэтому Татьяна, поёжившись, посмотрела на жениха.
— Что вам угодно, Татьяна Владимировна? — спросил Езерские, чувствуя, как внутри всё разрывается на части. Ему казалось, что события прошлых лет вновь повторяются. Но за это время, он научился прекрасно владеть собой, поэтому не показывал, какие страсти кипят в его душе.
— Я хотела спросить, отчего вы сделали мне предложение? Вы ведь не обязаны это делать, Владимир нашёл бы способ отдать долг, вы сделали это из мести? Так! — не выдержав, зашипела Татьяна.
Алексей, поражённый столь бурной исповедью, застыл, не зная что ответить. Откуда у Татьяны столь нелестные мысли о нём? Наверняка не обошлось без посторонней подсказки.
Но Алексей не был столь доверчив, чтобы вновь поверить женщине, когда своими глазами видел, как она шушукается с человеком, которого она, судя по её письму, любит.
Тогда какие претензии могут быть к нему? В отличие от Татьяны, он давно порвал свои прошлые связи, едва он встретил её. Единственное, что напоминало о прошлом, это Мария.
Вероятно воспользовавшись своей связью с Игнатьевым, она смогла попасть на бал. Иначе он не мог объяснить её присутствие, ведь приглашение лично ей не присылали.
Татьяна тем временем обняла себя руками, стараясь хоть как то согреться.
Алексей понял, что уже довольно долго тянет с ответом, подойдя к Татьяне вплотную, он сказал:
— Вы очень щепетильны моя дорогая. Вы заметили в моем глазу соломинку, а в своём брёвна не видите.
— О чем вы? — непонимающе спросила Татьяна, сильно задрожав от порывистого ветра.
— Вы прекрасно знаете, о чем я, не стоит изображать из себя жертву. Ваш любовник здесь, я лично видел, как вы разговаривали в стороне от других.
Татьяна потеряла дар речи. Широко раскрыв глаза, она смотрела на Езерского, и испытала сильное желание ударить его, стерев усмешку с красивой физиономии.
Тишину нарушил громкий звук пощёчины.
— Да как вы смеете, это вы привели сюда свою любовницу, что унизило меня при всех! — воскликнула Татьяна, глядя ему прямо в глаза, — зачем вам это нужно? Если вы изменили своё решение, могли бы просто об этом сказать, не унижая меня.
— Интересная у нас получается беседа, — после минутного молчания начал Алексей, потирая щеку. У Татьяны был на редкость сильный удар, — кто вам сказал, что здесь моя любовница?
— Я сама видела, я видела вас в летнем саду, а теперь она здесь, вы ведь были с ней, — чуть не плача, произнесла Тата.
Алексей не на шутку был удивлён. Татьяна ревнует его, и даже не пытается это скрыть.
Он действительно поступил глупо, не рассказав ей заранее о своём прошлом. Нужно исправлять свои ошибки, ведь Татьяну он не намерен терять, даже если она его и не любит.
Развернув её к себе, он нежно обнял её за плечи. Взглянув на её лицо, он заметил маленькие слезинки.
— Какая же ты глупенькая, — повторил он вновь столь знакомую Тане фразу, от которой на душе стало очень легко. Он провёл тыльной стороной ладони по её щеке, вытирая слезы.
— Ты права, Мария была моей любовницей, только это было шесть лет назад, — вновь заговорил Езерский, чувствуя как Татьяна напрягалась.
— А теперь? — сквозь слезы спросила Тата.
— В тот день, в летнем саду, я увидел её впервые, после долгого времени. Единственная женщина, которую я теперь люблю, это ты, — уверенно сказал он, ещё ближе прижимая её к себе.
Подняв длинными пальцами её подбородок, он спросил:
— Ну а теперь ты скажи мне…, — начал Езерский.
— Что я должна сказать? — растерянно спросила Татьяна, поднимая на него глаза.
— Как получилось, что ты встретилась с Игнатьевым? Ведь я тоже видел вас у храма тогда, — промолвил Алексей, не спуская с неё глаз.
— Это вышло случайно… — начала было Тата, — он подкараулил меня у храма, а ведь я собиралась встретиться с Полин… У меня и в мыслях не было…
— Не волнуйся, милая, — тихо прошептал он целуя её висок, — я тебе верю, но нашу беседу нам придётся продолжить чуть позже. Гости уже заждались именинницу.
Алексей чувствовал, что ситуация теперь становится чуть ясней, но сейчас не время для столь щепетильных бесед.
Вновь оказавшись в бальном зале, Татьяна почувствовала себя намного лучше. На щеках появился яркий румянец, а голубые глаза засветились радостью.
Начался первый танец — полонез. Татьяна обрадовалась, что именно этот танец она танцует с братом, ведь только так она могла перевести мысли в порядок.
Исполняя сложные фигуры и реверансы, Татьяна приводила мысли в порядок. То, что танец был таким медленным, пришлось ей по душе.
