Почтенно склонившись в реверансе, насколько позволяли старые кости, она обратила свой взор на государя.
— Удивлён, сударыня, очень удивлен. Хотя, наверное пришли просить помилования для своего правнука. Увы, сударыня, должен вас огорчить. Граф уже не один раз нарушает мою волю, и моему терпению приходит конец, — император покрутил усы, будто какая-то неожиданная мысль пришла ему в голову, — хотя ему, наверное, лучшим наказанием для него была бы женитьба. Чтобы не нарушал приказ государя, а был под каблуком своей жены.
— Жениться ему надо, Вы правы ваше Величество, вот только не на той, из за которой он стрелялся. Та так и будет на грех наводить.
— Что же вы предлагаете, сударыня? — спросил государь, готовый выслушать пожилую женщину.
— Выдайте её замуж за того русского, а Алексею я жену найду в Польше. Самых знатных кровей, да такую, с которой глупости и в голову не придут, — заверила императора madame Езерская.
— То есть, вы не хотите сами быть злодейкой и отводите эту роль мне? Умно придумано, ничего не скажешь. И Вы знаете, я соглашусь с вами. Но с условием, что ваш внук не будет покидать Польшу пять лет. Сроку покинуть столицу у него неделя, надеюсь, вы меня поняли, сударыня.
Изабелла кивнула, и затем подошла, чтобы поцеловать руку государя, дабы выразить благодарность.
Сей жест император воспринимал как должное, ибо не часто он миловал тех, кто нарушил его волю.
Довольная, что всё так сложилось, Изабелла уже перебирала в уме всех известных ей девиц на выданье.
* * *
Прибыв в Петербург, Татьяна не пожелала отдохнуть с дороги. Она попросила Игнатия Петровича отвезти её сразу в Зимний дворец.
Господин Борисов не стал спорить, понимая состояние девушки.
Ожидая в элегантной приёмной зимнего дворца, Татьяна нервно теребила юбку серого платья.
Она понимала, как важно ей пойти на такой шаг, но нервы сдавали, ведь никогда она и подумать не могла, что предстанет перед великим и могущественным монархом.
Наконец адъютант пригласил её в кабинет,
и Таня нерешительно ступила во внутрь.
— Я слушаю вас, mademoiselle, — милостиво произнёс государь, внимательно глядя на девушку.
«Смелая, однако», — подумал он, готовый выслушать её просьбу, хотя был уверен в том, что она попросит помилования для Езерского.
Девушка приблизилась, поднимая на государя свои мокрые от слез глаза.
— Ваше Величество, — начала она умоляющим голосом, вставая перед ним на колени— прошу вас окажите мне милость! Помилуйте графа Езерского, ведь это я виновата во всём.
Государь жестом велел Татьяне подняться с колен. Затем, подойдя к ней, он пристально заглянул ей в глаза.
— А известно ли вам, сударыня, что граф неоднократно нарушил мой приказ? И за это ему грозит смертная казнь. но его жизнь, в ваших руках mademoiselle, — многозначительно прибавил государь, глядя на девушку.
— Ваше Величество, о чём вы, говорите? Я право не понимаю…
Государь остановил её жестом руки.
— Не знаю о чем Вы подумали, сударыня, но смею Вас заверить, что то, что я соберусь вам предложить весьма благопристойно и чинно.
Татьяна широко раскрыла глаза, не зная, чего ей стоит ожидать.
— Как вам известно, в дуэли участвовали двое. Граф Езерский и граф Игнатьев. Так вот, вы выходите замуж за графа Игнатьева, а граф Езерский избегает наказания. Что вы на это скажете, сударыня? Уверяю вас, такой расклад всем более по душе.
Татьяна на секунду окаменела, понимая какой нелёгкий выбор ей предлагает государь. Она ненавидела Игнатьева, ведь именно он превратил её жизнь в кошмар. Но благополучие Алексея для неё было важнее всего. Она вспомнила слова, которое написала на медальоне. Любить — это находить в счастье другого свое собственное счастье.
Эти слова заставили Татьяну принять правильное решение.
— Ваше величество, я согласна, — наконец ответила Таня, хотя эти слова дались ей очень тяжело.
— И чтобы вы не передумали, mademoiselle, венчание состоится в самое ближайшее время.
Татьяна не произнесла ни слова, лишь кивнула в знак согласия.
Всё происходящее виделось ей страшным сном. Казалось, стоило ей открыть глаза, и она сразу окажется дома, в деревне вдали от этого кошмара.
— Граф ныне под арестом в Петропавловской крепости, там можно обвенчать вас.
Татьяна присела в реверансе, не смея спорить с государем, а затем направилась к выходу.
— Сударыня, вы мудрая женщина, — с восхищением отметил Николай, глядя вслед девушке.
Татьяна вышла из кабинета, чувствуя, как бьется её сердце.
Полина ждала её.
— Татьяна, ну что сказал тебе государь? — с тревогой спросила mademoiselle Борисова.
Татьяна взяла её под руку и тихонько ответила:
— Видимо ты была права, Полиночка. Не судьба нам с Алексеем быть вместе. Государь приказал мне выйти за Игнатьева. Взамен Алексей избежит его гнева.
— Таня, ты хорошо подумала? А как же ваш с Алексеем ребёнок? — с недоумением спросила Полин.
— Полин, я совершила много ошибок, а теперь мне приходиться за них расплачиваться. Но как мне быть, я даже не представляю, — ответила Татьяна, закрывая лицо руками.
Глава 15
Во время недолгой прогулки которая представлялась арестантам Петропавловской крепости, Александр встретился с Николаем.
Молодые люди с трепетом ожидали воли государя, хотя Александру и так всё было ясно.
Сибирь или Кавказ, и это в случае если государь помилует его, а не приговорит к смертной казни. Вот только Николай не заслужил подобной участи, с иронией подумал Александр. Из них троих, он как никто другой заслуживает счастья. Он должен жениться и зажить своим домом, с молодой женой, а не скитаться по свету.
— Ну, что Ник, влипли мы на этот раз серьезно, как ты думаешь?
Николай не сразу ответил, проводя рукой по своим темным волосам.
— Как знать, mon ami, — задумчиво начал он, будто не отвлекаясь от своих мыслей. Его синие глаза не выражали никаких эмоций.
— О чем ты задумался? — спросил Александр, подходя к другу, хлопая его по плечу.
Николай поднял глаза, тихо сказал:
— А ведь я надеялся, что ещё хотя бы раз увижу её, — мечтательно произнёс, он говоря о чем-то своём.
— Ты о ком? — непонимающе спросил Александр.
— Понимаешь, в последнее время маменька требовала от меня посещения всех вечеров, которые она устраивает, и вот недавно я увидел девушку, необычайной красоты, но подумал, что я слишком порочен для такого ангела, — с грустью произнёс Николай, отмахиваясь от приятных воспоминаний.
