— Из нас троих, ты просто ягнёнок, — спокойно заметил Игнатьев, — вот Мишель, другое дело. Мамаши с девицами на выданье стараются держать своих драгоценных дочурок подальше от него.
— Теперь всё равно, — упрямо продолжал твердить Зелинский.
Неожиданно рядом с ними появился молодой офицер, желавший проводить их в кабинет начальника тюрьмы.
Оказавшись в кабинете, молодые люди с интересом взглянули на начальника.
— У меня приказ его Величества, — начал он, глядя на замерших пленников, — Вы, Зелинский понижаетесь в звании, а вы, — он с усмешкой посмотрел на Игнатьева, — вы, сударь, должны немедленно жениться.
Александр не верил своим ушам. Жениться? Неужели? Но на ком?
Николай с интересом наблюдал за другом. Такого поворота событий он не ожидал.
— Ваша невеста ждёт вас в соборе, — невозмутимо продолжал начальник, — прошу следовать за моим офицером, господа, он вас проводит.
Александр и Николай последовали за ним. Игнатьев плотно сжал губы, чувствуя, как саднит раненая рука.
Войдя в храм, он заметил бледную Татьяну, стоящую у алтаря.
Александр глазам своим не поверил, но именно её государь предпочёл ему в жены.
Николай с удивлением смотрел на Татьяну, поражаясь силе воли этой девушки.
Она с достоинством приняла волю государя, хотя не было сомнений, как она относиться к своему жениху.
Татьяна даже не взглянула на Александра, когда батюшка начал говорить им о таинстве брака. Она знала всё, что происходит между супругами, но от одной мысли, что ей придётся делать это с Игнатьевым, её бросило в дрожь.
Она представила ярость Александра, когда он узнает, что она уже не невинна, а тем паче о её ребёнке. Едва она подумала об этом, как одинокая слезинка покатилась по её щеке.
Александр заметил её слезы, но дал им другое объяснение. Она боялась его, и поэтому шла на всё это против своей воли.
Но он не собирался ни к чему её принуждать. Он хотел найти ключ к её сердцу, что их совместная жизнь, была им не в тягость.
Сквозь свои волнения, он услышал слова батюшки, обращённые к нему:
— Согласны ли вы взять в жены рабу сию Татьяну?
— Да, — четко ответил Игнатьев.
Затем священник обратился к Татьяне:
— Имеешь ли ты чистое, непринуждённое желание взять в мужья сего Александра?
— Да, — тихо промолвила Татьяна.
— Не обещалась ли другому жениху?
— Не обещалась, честный отче, — сквозь слёзы произнесла Тата, чувствуя, как сердце разрывается на части.
Священное вино было вынесено в золотом ковше: Александр обмакнул в него губы, за ним — Татьяна, и оба троекратно повторили этот обряд — символ вечной связи.
Так как кольца не были заранее приготовлены, Александр снял перстень со своей руки, бережно одевая его на тонкий палец Татьяны.
Девушка чуть было не отдёрнула ладонь, но вовремя спохватилась и взяла себя в руки.
Наконец, все обязательные обряды кончились, и теперь Татьяна и её супруг стояли перед батюшкой.
— Поцелуйтесь, дети мои, — ласково сказал он, глядя на молодых супругов.
Тата плотно сомкнула губы, предоставляя Александру столь сухие объятия. Игнатьев ничего не сказал, лишь легко коснулся сомкнутых уст, отпустив ее от себя.
После церемонии, Полин подошла к Татьяне, беря её под руку.
— Как ты, ma chere? — спросила она, глядя на бледную Тату.
Татьяна, оперевшись на руку подруги, перевела дух. Всё ныне происходящее казалось ей нереальным, ей хотелось оказаться в постели, натянуть на себя одеяло, но она знала, через что ей сегодня предстоит пройти. Голова шла кругом от одной этой мысли. Найдя в себе силы слабо улыбнуться Полине, Татьяна тихо сказала:
— Всё в порядке, — заверила она её, но сердце трепетало от страха, а больше от мысли, что через несколько минут, она останется наедине с супругом, которого так боится.
Будто прочитав её мысли, Александр появился возле них.
— Татьяна Владимировна, вы готовы? — сквозь туман услышала она голос Игнатьева.
Утвердительно кивнув, Татьяна подала ему руку. Лёгкий холодок пробежал по спине от прикосновения мужа. Ей оно казалось неприятным и чужим, а взгляд таким неприятным.
Игнатьев помог ей забраться в экипаж, а затем удобно расположился напротив супруги.
— Татьяна, вы так и будете прятать от меня глаза? — тихо заметил Александр, глядя как Татьяна отвернусь к окну, не удостаивая его даже мимолётным взглядом.
— Простите меня, — неуверенно начала Татьяна, понимая, как дерзко звучат её слова — у меня разболелась голова, и я хотела бы продолжить путь в тишине.
— Я вас понимаю сударыня, но путь до особняка на Фонтанке довольно короткий, может мы могли бы скрасить его небольшой беседой? — спокойно поинтересовался Игнатьев.
Татьяна нехотя отвернулась от созерцания падающего снега за окном, и, сложив руки на коленях, взглянула на супруга.
— Я вас слушаю, — сказала она, одарив его безразличным взглядом.
— Вы как всегда стараетесь обернуть любой наш разговор в ссору, а ведь нам с вами вместе жить, и заметьте не какое-то время, а всю жизнь.
Последние слова были как нож в сердце Татьяны, но она справилась с собой, понимая каким важным было её решение, и теперь нужно как-то то с этим жить. Тут взгляд её непроизвольно упал на руку Игнатьева, висящую на повязке. Значит, Алексей тоже ранил его. Ну что же, хоть малая справедливость есть на свете.
— Я понимаю, Александр Васильевич, ну и вы уж меня поймите, всё случилось так неожиданно, я должна свыкнуться с этой мыслью. Но войну вам объявлять я не собираюсь.
— Отрадно слышать хотя-бы это, — заметил Александр, испытывая огромное желание поцеловать свою жену.
Но он сдержался, понимая, как супруга воспримет это. Татьяна была очень взбалмошной девушкой, поэтому могла натворить каких-нибудь глупостей.
— А вы думали иначе? — не скрывая раздражения, поинтересовалась Тата, — я прекрасно понимаю, на какой шаг я шла, согласившись стать вашей женой.
— Таня, — тяжело вздохнув, начал Александр, — я понимаю, тебе сейчас нелегко, поэтому пока наш брак будет лишь формальностью.
Татьяна побледнела. Такого жеста она никак не ожидал от Александра. Но если их брак будет формальностью, то что тогда станет с её ребёнком?
— Александр Васильевич, я дала обет перед Господом быть вам покорной супругой. Нет нужды оттягивать то, что рано или поздно всё равно случиться.
Экипаж подъехал к серому особняку Игнатьевых, и Тата вздохнула с облегчением, оттого что поездка подошла к концу.
