Вернувшись в гостиницу, она не переставала думать о Алексее, о том, что благодаря её лжи Настенька и Андрюша никогда не увидят своего настоящего отца…
Отпустив Марфу, и не позволив ей помочь сменить платье, Таня присела перед зеркалом и отстраненно смотрела на своё отражение.
Неожиданно дверь её комнаты распахнулась, и на пороге появился Александр.
Не говоря ни слова, он приблизился к ней, и, склонившись, попытался поцеловать.
Таня увернулась, не понимая, что с ней происходит. Неожиданная встреча с Алексеем воскресила в памяти прошлое.
— Таня, что происходит? — резко спросил Игнатьев, реагируя на её холодность. — Может быть пора перестать играть со мной в свои игры?
Татьяна вскочила с места чувствуя раздражение.
Захотелось высказать всё, о чём она молчала целых два года.
— Иначе что, Саша? Ты ударишь меня? Я хорошо знаю, что значит идти против твоей воли!
— Против моей воли? После того случая в беседке я пальцем тебя не тронул! — Александр привлёк жену к себе, и обхватив тонкий стан, заставил посмотреть себе в глаза, — да, я совершил ошибку однажды, но неужели ты не дашь мне шанс всё исправить?
Тяжело дыша, Таня вскинула подбородок собираясь что-то ответить, но не смогла произнести и слова. Серые, как грозовая туча, глаза лишили её силы воли.
Вскинув руки ему на шею, она поднялась на носочки, тонкие пальчики запутались в тёмных кудрях, и она коснулась его губ робким поцелуем.
Ноги подкашивались, и Тата приникла к нему еще ближе, цепляясь за плечи.
— Саша, Сашенька, — прошептала графиня, чувствуя, как губы его скользят по шее, касаются тонких ключиц.
— Что будет дальше, ma chere? — на секунду отстранившись произнёс Александр. — Ты вновь дашь мне отворот поворот?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Никогда более по своей воле, — промолвила Тата, ни капли не лукавя.
Развернувшись к нему спиной, она молча призвала его к решительным действиям.
Александра не пришлось просить дважды.
Он стал поспешно расстегивать крючки, но волнение его было так велико, что пальцы не желали слушаться.
Тихо выругавшись, Игнатьев резко потянул на себя дорогую материю, и вскоре платье упало к ногам Татьяны.
Не выпуская её из объятий, он поспешил избавиться от одежды, боясь, что строптивая красавица вновь от него сбежит.
Но Татьяна и не думала о бегстве. Освободившись из крепких обьятий, она забралась в постель, и в этот раз в её действиях не было стеснения.
Опустившись на кровать, Александр услышал тихий вздох, похожий на стон, и понял, что пропал.
Таня выгнулась дугой, стараясь прижаться к нему как можно ближе, желая ощутить его ласки на своём теле.
Его руки были повсюду, скользя по изящным изгибам её тела, вызывая ответную дрожь.
Кровь застучала в висках, и впервые Таня сама впилась поцелуем в его губы, и, обхватив за шею, хрипло прошептала:
— Я хочу тебя!
В её голубых глазах горел не угасающее пламя, и Александр не заставил себя ждать. Для Тани перестало существовать всё. Звуки ночного города растворились в тихом шепоте уносящего её в бездну страдострастия. Она пришла в себя, лёжа на груди у мужа, прислушиваясь к его мирному дыханию. Подумав, что он спит, Таня не смогла сдержать слов, что сорвались с её уст.
— Я люблю тебя, — произнося это, Тата наконец почувствовала себя по настоящему счастливой.
Глава 7
Игнатьев проснулся едва минул рассвет. Татьяна, утомленная ночными ласками, спала у него на плече, и молодой человек боялся потревожить её покой неосторожным движением. Глядя на спящую жену, Игнатьев улыбнулся. Золотистые локоны разметались по подушке, а лицо было безмятежно спокойным.
«Неповторимая женщина, и ты только моя» — довольно подумал граф, вспоминая тихое признание, которое прошептала жена думая, что он спит. Александр не надеялся услышать признание в любви. Ему было достаточно знать, что она рядом, но её любовь стала наивысшей наградой от Господа!
Если её не будет рядом, вся жизнь потеряет смысл. Неожиданно в памяти всплыли резкие слова жены, которые она выкрикнула в пылу их ссоры. Татьяна боялась его. Она не забыла о его поступке в беседке, но сам Александр желал бы забыть тот день как страшный сон и никогда не вспоминать! Дикая ревность затмила разум, а ведь он и в мыслях не думал, что сможет причинить любимой боль.
Таня пошевелилась, и покрепче прижалась к нему. Длинные ресницы встрепенулись, и вот уже огромные голубые глаза взирали на Александра одновременно со смущением и теплотой.
— Саша, — довольно промолвила девушка, спрятав лицо у него на груди, — я думала, то сон!
Неожиданно отстранившись и опрокинув её на спину, Игнатьев серьезно спросил:
— Желаешь, чтобы я доказал тебе обратное, дорогая?
Тата беззаботно рассмеялась, и, погладив его плечи, сказала:
— Как скажете, господин супруг! — она прижалась к нему всем телом, бесстыдно прося о большем.
— Танечка, не торопи меня, — Александр почувствовал, как начинает терять контроль над собственным телом. Он боялся напугать жену своим напором, но Татьяна, словно искусительница, заставила его лишиться рассудка.
— Мы потеряли два года, — выдохнула Таня ему в губы, — я больше не хочу ждать!
Графиня растворилась в охвативших её ощущениях, самозабвенно отдаваясь мужу, жалея о том, что раньше была так слепа. «Только в этих объятиях хотелось бы просыпаться отныне. Никто не сможет занять его место» — счастливо подумала Таня вновь проваливаясь в глубокий сон.
* * *
Езерский не помнил, как вернулся в свой особняк, расположенный на улице Шарло. Поднявшись в кабинет, молодой человек налил себе добрую порцию бренди и, усевшись в глубокое кресло, стал размышлять. Последние два года его жизнь была лишена смысла. Несмотря на старания Изабеллы устроить его брак, молодой человек удачно избегал марьяжа. И пусть он не вёл жизнь монаха, в его мыслях царила только одна женщина. Которая, вероятно, успела забыть всё, что их связывало. Алексей не мог отрицать, что со времени их последней встречи, Татьяна стала ещё краше, но это отнюдь не радовало. Возможно, виной тому были наряды замужней дамы, которые открывали взору то, что, по его мнению, должно быть открыто только супругу. Куда смотрит Игнатьев? Неужели ему наплевать, что на его жену взирает сотня мужчин, любуясь её прелестями?
Впрочем, Татьяна никогда не отличалась скромностью. Только когда она приехала в Петербург из деревни, Алексей смог заметить резкую перемену вкусов. Но, видимо, былое кокетство вновь вернулось к Татьяне Владимировне!
Будь она его женой, он бы смог обуздать её неугомонный нрав. А Игнатьев… Что с такой энергичной женщиной может сделать мальчишка, который позволяет ей крутить собой, как она пожелает?
