Венди не выбирала слова: «Мы просто не можем придираться к человеку до такой степени (вот пусть он будет с Манхэттена, а не из Бронкса; пусть у него будет двое детей, а не четверо; пусть он увлекается спортом, но не слишком)». Она писала, что чрезмерно аналитический ум «рискует вообще исключить тебя из человеческих отношений!».
Я доверилась Венди. Она не была свахой того рода, что похожи на продавцов подержанных машин, озабоченных только тем, чтобы выудить из тебя денежки и порекомендовать автомобиль (партнера), поиск которого потребует наименьших затрат времени и усилий с их стороны. Она не была безличным корпоративным клерком, который предлагает всех, кто под руку попадется, вместо того чтобы вручную выбирать кандидатуры из базы данных. И анекдотично-стереотипной дамой средних лет в бесформенном балахоне, которая читает твою ауру и утверждает, что обладает «шестым чувством» в отношении людей, тоже не была.
Венди была проницательной, современной, счастливой в браке мамочкой тридцати с чем-то лет, которая замечательно успешно сводила своих знакомых и стала свахой по чистой случайности. Рекламных объявлений она не давала. Она брала клиентов только по рекомендации знакомых. За последние несколько лет она устроила шесть браков, а еще одна пара недавно объявила о помолвке. И она считала, что мы с этим мужчиной по-настоящему понравимся друг другу.
В конце концов я согласилась с ним встретиться.
«Делай акцент на позитиве», – написала она мне и сообщила его имя, чтобы его звонок не стал для меня неожиданностью.
Вот тогда-то я и поняла, до чего докатилась: меня разочаровало его имя! Я понимаю, что это звучит совершенно по-идиотски. Но это было имя того рода, какое дают «ботаникам» – неудачникам в фильмах, за которое ребенка дразнят на детской площадке. Помнишь ту сцену из «Когда Гарри встретил Салли»? Ну, когда Салли настаивает на том, что у нее был потрясающий секс с парнем по имени Шелдон, а Гарри отвечает:
– Шелдон? Нет уж, прости меня! Никакого потрясающего секса с Шелдоном у тебя не было. Шелдон может разбираться с твоими налогами. Если тебе нужно запломбировать корневой канал, Шелдон – самое то. Но постель – это место, где Шелдоны не сильны.
Да уж, вот тебе и открытое мышление! Я не только анализировала под микроскопом его происхождение, но и составила себе мнение по такой несущественной детали, как имя! Хуже того: я взяла это «ботаническое» имя, набрала его в Гугле, нашла онлайн-фотку и подумала:
– Хмм, что-то лицо у него тяжеловато!
Подведем-ка итог: мужчина, которого я теперь буду звать Шелдоном, казался интересным – умный, забавный, добрый, любит детей, хочет серьезных отношений, – а я тратила время на анализ его имени и размышления о том, сможет ли он сбросить 20 фунтов веса. Слава богу, у меня хватило мозгов не говорить об этом Венди! Когда пришла пора ложиться спать, до меня дошло, что он был наиболее интересным потенциальным партнером, с которым меня хотели познакомить, за очень долгое время, и я почувствовала настоящее волнение при мысли о встрече. Я с нетерпением ждала его звонка, который случился на следующий день, когда меня не было дома. Он оставил очень милое сообщение. Я перезвонила ему и тоже оставила сообщение. Потом наступили выходные… и больше я не получала от него известий.
Во вторник позвонила Венди с неприятной новостью. Шелдон звонил ей вечером в понедельник. Оказывается, за те шесть дней, что я раздумывала, стоит ли с ним знакомиться, он побывал на нескольких свиданиях с какой-то другой женщиной (не от нашей свахи), и к выходным они переспали. Он хотел понять, к чему приведут эти зарождающиеся отношения, прежде чем звонить кому-то еще. Шелдон отныне был для меня недоступен.
Прелестно!
Когда я рассказала эту историю своим подругам, они не поняли, в чем дело.
– Погоди-ка, но ведь он только что познакомился с той женщиной, – недоумевала одна из них. – Почему он не мог познакомиться и с тобой тоже?
– Идиотское поведение, – отрезала другая. – Он знаком с ней всего неделю. Откуда ему знать, что ты не понравишься ему больше?
Я пыталась утешиться комментариями подруг, но они, наоборот, заставили меня еще больше зауважать Шелдона: похоже, мысль о «ком-то получше» ему и в голову не приходила. У него не было никакого «поведения». Он оказался мужчиной с нравственным чувством, который не станет спать с одной и ходить на свидание «вслепую» с другой. Подход Шелдона к знакомствам был намного более здоровым. Да и та женщина, что встречалась с Шелдоном, вероятно, не анализировала каждую мелочь, как я. Сомневаюсь, что она ночей не спала из-за мыслей о том, не слишком ли он увлечен спортом, или о его лишних фунтах, или о слегка «ботаническом» имени, или о слишком большом числе его детей.
Женщины, подобные мне, вечные одиночки, часто этим страдают. А отношения похожи на игру в «стулья»: будешь слишком долго выбирать стул – они все окажутся занятыми.
Именно это и случилось. Венди старалась найти мне кого-нибудь другого, но одинокую мамашу в 41 год не так-то легко пристроить. Прошла не одна неделя, пока она исследовала возможность свести меня с умным, веселым, привлекательным местным судебным поверенным, разведенным и без детей. Но чем больше она с ним беседовала, тем больше убеждалась, что он не станет проявлять достаточной гибкости, чтобы подстраивать наши встречи под расписание жизни моего ребенка; он просто не имел понятия, что это значит – растить детей.
Она спросила, спокойно ли я отнесусь к человеку другой религии, и, несмотря на свою сильную предрасположенность в пользу евреев, я обнаружила, что готова сказать «да». Но по мере общения с еще одним потенциальным партнером Венди все больше ощущала, что вопрос религии будет проблемой для него. Она принялась искать кого-нибудь еще, но в ее небольшой коллекции 40-летних, разведенных, с детьми, больше не было никого, кто был бы свободен и заинтересован. Ей пришлось бы искать вне своего круга.
Размышляя об этой истории сейчас, я хотела бы верить, что некоторые из моих изначальных придирок к Шелдону были связаны с тем, что я заплатила 500 долларов за два организованных свидания. При цене в 250 за «штуку», при столь значительных финансовых ставках, мне казалось разумным получить двух наилучших возможных партнеров. Но что значило в данном случае слово «наилучший»? У Венди не было способа предсказать, возникнет ли между мною и Шелдоном влечение; а ведь он был, с объективной точки зрения, партнером с хорошим потенциалом.
Если же быть абсолютно честной, то я думаю, что мое нежелание встречаться с Шелдоном на самом деле было больше связано с тем, в чем я пока не призналась самой себе: я все еще не освоилась с реальностью – остаться одной в своем возрасте. На каком-то внутреннем уровне я была не готова отказаться от идеи о том, что стану чьей-то первой и единственной супругой, стану чьей-то Той Самой Единственной и поимею «эксклюзив» – нашу собственную семейную «ячейку».
Я хотела более традиционного союза, не отягощенного щекотливыми вопросами расписания встреч с детьми, переговорами на тему того, где провести отпуск, и проблемами с бывшей женой. Но в чем одинокий мужчина приемлемого возраста без детей и без бывшей жены может быть заинтересован, связываясь с женщиной, которая слишком стара, чтобы родить ему детей, чье время и энергия отданы в основном ее собственному ребенку? Похоже, наиболее многообещающими вариантами должны быть разведенные мужчины с детьми, и мне нужно было не только принять это, но и приветствовать.
