– Давай болтать о фильмах, книгах, глобальном потеплении, о последней серии «Дурмана»[14] – о чем угодно, только не о мужчинах, – попросила она.
Как это отличалось от ситуации двухлетней давности, когда Лизе было 33 и единственное, о чем она хотела говорить, это о мужчинах! Или скорее об одном мужчине – ее бойфренде. Лиза встречалась с Райаном в течение года. Он был 33-летним юристом, и она была влюблена, как кошка. Им было очень весело вместе, у них были одни и те же цели в отношении семьи, они казались совместимыми как любовники и друзья. Райан даже намекал о браке. Но что-то ей казалось в их отношениях неправильным.
– Он как-то не особо танцует вокруг меня, – говорила Лиза ближе к концу их совместно проведенного года. – Я привыкла к другому отношению.
В то время я прекрасно понимала, что она имела в виду: Лиза не чувствовала, что Райан ее обожает. Он говорил ей, что любит ее, но ни разу не сказал, что он – счастливейший парень в мире, потому что нашел ее. Он говорил, что она красивая – но не что она самая красивая из женщин, которых он когда-либо встречал. Он покупал ей жаропонижающее, когда у нее был грипп, но не дарил цветы просто так. Он был с ней неизменно мил и внимателен – но не демонстрировал это напоказ. Он не возводил ее на пьедестал, как делали другие бойфренды. И не имеет значения, что она тоже не возводила его на пьедестал. Эта роль принадлежала мужчине. Это ведь ему полагалось ухаживать за ней, так?
Однажды после очередного намека о браке Лиза поделилась своими сомнениями с Райаном.
– Я просто не чувствую, что ты по уши в меня влюблен, – пожаловалась она.
– Но ведь так и есть! – запротестовал он. Он не мог понять, откуда у Лизы такое ощущение, а она не могла объяснить: да, это было просто ощущение, но такое, от которого она не могла отделаться. Всякий раз, как она поднимала эту тему, Райан оказывался в замешательстве, а она чувствовала себя отвергнутой. Тогда он пытался проделывать всякого рода романтические жесты, чтобы доказать свою любовь: оставлял «шоколадный поцелуй» с милой запиской на ее подушке по утрам, звонил в середине дня, просто чтобы сказать, что он ее любит. Лизу эти жесты очаровывали, но она им не доверяла.
– Я хочу, чтобы ему хотелось это делать, – говорила она тогда. – Но сейчас он делает так только потому, что я об этом просила.
И все же Лиза пыталась утешиться этими жестами, потому что, пусть даже они казались слегка натянутыми, Райан хоть старался ей угодить. Но два месяца спустя Лиза и Райан были на вечеринке в честь помолвки друзей, и будущий жених сказал, поднимая бокал в честь своей невесты, что никогда не смог бы никого полюбить так, как любит ее. Это заставило Лизу призадуматься, и по пути домой она задала ему вопрос:
– Если б со мной что-то случилось и я умерла молодой, как ты думаешь, смог бы ты полюбить другую женщину так же сильно, как любишь меня?
Он раздумывал целую минуту.
– Ну, чувство к ней отличалось бы от моей любви к тебе, – сказал он наконец.
– Отличалось бы – в смысле, что ты любил бы меня больше? – уточнила Лиза.
– В смысле… в смысле… – сказал ее бойфренд и, потянувшись за ее рукой, спросил: – А какое это имеет значение? Я же хочу быть с тобой, а не с какой-то гипотетической другой женщиной. Я не хочу думать о том, что ты можешь умереть! Я люблю тебя. Мне трудно было бы встретить кого-то, кого я мог бы полюбить так же, как тебя. Но если б я умер, я бы хотел, чтобы ты снова влюбилась и эти отношения отличались бы от наших, но ты продолжала бы жить дальше своей жизнью.
Через три недели Лиза с ним порвала.
– Я хотела, чтоб он просто с ума по мне сходил, – говорила Лиза теперь, два года спустя. – То, что он был способен представить, что любит другую женщину так же сильно, означало для меня, что я-то не была любовью его жизни. Я хотела, чтобы он сказал: «Я могу представить себе, что я снова женился бы, но я никогда не любил бы ее так, как тебя».
Я спросила Лизу, что случилось бы, если б эта гипотетическая ситуация была обратной. Если б она вышла за Райана и он умер молодым, могла бы она снова влюбиться?
Последовала долгая пауза.
– Да, – призналась она. – Наверное, я понимаю, по крайней мере – на интеллектуальном уровне, что можно любить в полную силу не одного человека за жизнь. Но в глубине души я все равно хочу, чтобы парень испытывал такое чувство ко мне, и только ко мне одной.
В то время я полностью была на ее стороне. Однако теперь, поразмыслив над тем, что Эван назвал моими «неразумными ожиданиями», просмотрев кучу онлайн-профилей, я вдруг ощутила, что Лиза тоже была неразумна. А ведь в других областях нашей жизни нас считали, в общем-то, разумными людьми. Так что же тогда происходит в личной жизни?
Слишком хороша для обычных отношений
Доктор Майкл Бродер, психолог из Филадельфии, считает, что многие одинокие женщины сегодня привносят в знакомства опасное чувство своих особых прав. Желание, чтобы тебя обожали на этот фантастический манер, – это еще одно неразумное требование в и без того неразумном контрольном списке некоторых женщин.
– Я все время слышу: «Если я не смогу заполучить парня, который будет таким, сяким или разэтаким, то я лучше буду одна», – рассказывал он мне. – Поэтому говорю: «Ладно, но тогда будьте готовы ко второму варианту. Потому что с таким «чувством права» именно это вы, вероятно, и получите – одиночество. Для этих женщин фантазией является не только сам воображаемый мужчина – но и реальные взаи-моотношения. В конце концов, есть предел того, что могут предоставить тебе отношения, и женщины с подобным образом мыслей ищут отношений, исходя из перспективы того, что может дать им мужчина (этакое «Я! Мне! Меня!»), вместо того чтобы искать взаимности.
Одна из пациенток Бродера, например, недавно сказала ему о своем бойфренде так:
– А почему я должна быть с мужчиной, который добился в жизни меньшего, чем я? С тем же успехом я могла бы оставаться одна!
Доктор Бродер говорит, что сталкивается с обостренным «чувством своего права», которого не было у предшествующих поколений. Наши матери, может, и хотели, чтобы их мужья непрерывно пытались им угодить, испытывали к ним влечение, развлекали их, наслаждались тем, что разделяют все их интересы, и были самыми очаровательными из известных им людей, но определенно не ждали этого. Напротив, они понимали, что брак – это еще и ухудшение здоровья, старение, стрессы и недопонимания, раздражающие привычки, проблемы с детьми, трудности и всякого рода недоразумения. Но многие сегодняшние женщины, похоже, ищут идеализированного духовного союза, а не реалистичного брачного партнерства.
– Сегодня то и дело можно встретить женщину, которая считает, что она слишком хороша для обычных отношений, – говорит Бродер. – Но расспроси счастливых в браке женщин об их отношениях в семье – и они, вероятно, скажут, что эти отношения вполне обычны.
Так как же эта «обычность» становится смертным приговором для знакомств?
