Теперь, когда ему 45, большинство друзей Мэтта женаты и имеют детей, и вопрос, почему он не женился, он задает себе довольно часто.
Может, он просто не встретил подходящую женщину? Или был недостаточно реалистичен?
– Думаю, я все-таки реалист, – проговорил он после долгой паузы. – Меня всегда привлекали очень интеллектуальные, способные, реализовавшиеся, проницательные, открытые, позитивные женщины. Но я не могу сказать, что ни за что не стал бы встречаться с разведенной, или с матерью-одиночкой, или что у меня вообще есть какие-то такие правила.
Я спросила, заинтересовала бы его женщина интеллектуальная и проницательная, но, скажем, не вполне реализовавшаяся.
– Гипотетически – да, – сказал он. – Но, честно говоря, не очень в этом уверен. Думаю, я стал менее способен с чем-то мириться. Я ждал столько времени – и теперь не собираюсь довольствоваться «синицей в руках». Многие из моих друзей уже развелись.
Мне когда-то тоже приходили на ум такие мысли о разведенных парах, но я не задумывалась о том, что большинство людей вступают в брак, не считая, что они чем-то там «довольствуются». Большинство идут под венец, веря, что нашли своего Единственного или свою Единственную. Я сомневаюсь, что уровень разводов высок потому, что люди, которые предположительно «довольствовались», мстят за это партнеру. Более вероятно, что у нас так много разводов потому, что люди, считавшие, что они влюблены до безумия, осознаю́т, что искали в супругах не те качества.
На самом деле, когда я разговаривала с Мэттом, мне пришло в голову, что те самые достоинства, которые привлекали меня в нем 10 лет назад, возможно, соотносятся с личностными чертами, несовместимыми с таким семейно-ориентированным мужем, какого я ищу сейчас. Амбициозный, блестящий, творческий мужчина может быть прекрасным спутником для званого ужина; но человек, который работает семь дней в неделю, видит своего сына только две недели в году (Мэтт прокомментировал это так, что, будь у него больше детей, ему «наскучили бы младенцы») и не готов мириться с несовершенствами, был бы не столь уж привлекательным мужем. Его личность и впечатляющий интеллект могут быть восхитительными для бойфренда, но они редко сочетаются с качествами человека, который был бы рад рутине повседневной домашней жизни. Все эксперты, с которыми я беседовала, говорили, что общие ценности важнее, чем общие интересы, и хотя, если б мы с Мэттом стали парой, у нас никогда не перевелись бы темы для разговоров, как родители, ведущие общее хозяйство, мы, вероятно, не вылезали бы из разногласий.
В какой-то момент нашего разговора Мэтт задал интересный вопрос. Он говорил о своем 7-летнем романе и о том, как слишком многое в его подруге его беспокоило, несмотря на то что ему хотелось, чтобы эти отношения удались.
– И это приводит к другому, более широкому вопросу, – заметил он. – Насколько сильно людям следует меняться, чтобы их взаимоотношения удавались?
Я не вполне поняла, о ком он говорил: о себе, о своей подруге или об обоих. Но мне показалось любопытно, что Мэтт – как и очень многие одиночки – рассматривал проблему с позиции человека, которому надо что-то менять, а не что-то принимать. Потому что, как часто говорят мои замужние подруги, дело не в том, чтобы изменить другого человека, а в том, чтобы принимать в другом то, что ты хотела бы изменить, но не можешь.
Позже Мэтт рассказал мне, что он пробовал и онлайн-знакомства, и я попросила разрешения посмотреть его профиль. Для меня он был – что кошке валерьянка. Пару лет назад, если б я прочла его онлайн-эссе, я бы рассчитывала дату свадьбы уже в тот момент, когда нажимала кнопку «отправить». Но теперь, когда речь идет о том, какого я ищу мужа, если б у меня был выбор между кем-то вроде Энди и кем-то вроде Мэтта, я бы определенно выбрала Энди. И не стала бы оглядываться. Если б мне кто сказал 10 лет назад, что я предпочту Энди Мэтту, я бы сочла это абсурдом. Но вот она я – все еще одиночка, равно как и мой бывший Парень-Мечта.
Джефф – мужчина, которого я сочла недостаточно интеллектуальным
В 2006 году, когда я пытала счастья с кое-какими сделанными на научной основе сайтами знакомств для статьи, которую тогда писала, я уничижительно отозвалась о мужчине, чей профиль появился в моем ящике. Почему, спрашивала я в статье, специалисты сайта знакомств сочли, что мне – ненасытной читательнице – подойдет человек с таким вот рассказом о себе:
Хотя в принципе я читаю книги, у меня никогда не хватает терпения дочитывать до конца. В результате недочитанные действительно хорошие (как мне говорили) книги разбросаны у меня по всему дому. Если я откладываю книгу в сторону, то это потому, что присосался к журналам… Каждые несколько дней журналы проигрывают схватку DVD.
Я пришла к выводу, что мы не пара, и отмахнулась от него, даже не послав первого вводного имейла. Но в один прекрасный день он прислал мне письмо о том, что читал «Атлантику» и был поражен, когда наткнулся на ее страницах на свой онлайн-профиль. Разве не забавно, говорилось в письме, что он читал один из самых высоко оцениваемых литературных журналов в стране и узнал, что я описала его как недостаточно начитанного человека?
– Мне это показалось потрясающе смешным, – говорил Джефф три года спустя, когда я позвонила ему в Северную Калифорнию. Джефф был на год моложе меня, хорошо образован, по профессии – предприниматель в области компьютерного софта. У нас состоялся – хочешь верь, хочешь нет – приятный разговор о книгах, которые он недавно читал. У него было все в порядке с юмором и самооценкой; казалось, у нас много общего как в отношении ценностей, так и интересов. Но теперь, конечно, у него уже была подруга (которой, что неудивительно, было чуть за 30).
Джефф сказал, что понимает, почему я сделала такой скоропалительный вывод, основываясь на его профиле, и признался, что ему тоже пришлось научиться не делать допущений в том, что касается романтических отношений. Например, в нынешней подруге Джеффа беспокоило то, что у нее другое чувство юмора.
– Я когда-то думал, что чувство юмора – очень сильный показатель совместимости и того, как у тебя работает мышление, – говорил он. – И в некоторых отношениях это так и есть: нас интеллектуально возбуждают разные вещи. Мне нравятся головоломки, игры и т. п. Это ей не слишком интересно. Я не могу поделиться с ней кое-какими печалями. Но за последние полгода мы действительно выросли и узнали друг о друге удивительные вещи. Мы оба склонны к рефлексии и хорошо общаемся. Мы можем говорить о чем угодно, не выставляя «шипов». Мы оба занимаемся бегом, участвуем в общественных работах. Мы ценим друг друга. В прежних отношениях я был человеком незрелым. Я всегда ухитрялся находить недостатки.
Ознакомившись с профилем Джеффа, я сделала то же самое. Вместо того чтобы оценить, каким он казался привлекательным, умным и забавным, я увидела только негатив – то, что он читает книги не так, как я, – и отвергла его. Хуже всего то, что это допущение было ложным. Его профиль просто не отражал того, насколько он начитан или насколько его интересуют определенные виды чтения. И в конце концов, даже не будь он начитан, какое это имело бы значение в долгой перспективе, если он был умен и интересен – что я и обнаружила в телефонном разговоре?
