Но когда мы с Робом снова встретились, мне было так приятно опять быть с ним вместе! Мы пошли кататься на коньках, и пока ждали в очереди, он обвил моей рукой свою талию, и в этом было нечто совершенно потрясающее.
Сомнения в себе
Никакого трепета я не испытывала. Та нервная, взволнованная энергия и мечты о том, какую роль вы потенциально можете сыграть в жизни друг друга, – все это было у меня с моим «совершенно неподходящим» бывшим бойфрендом, но не с Робом. С самого начала я сказала Робу, что мне не нравятся его баки, и он их сбрил, но секрет «химии» в том, что она больше относится к вибрации в целом. Он не был таким крутым, как парни, с которыми я встречалась раньше.
Мы с Робом продолжали встречаться – в основном потому, что мне нравилось с ним быть. Каждый раз, как я задумывалась, что пора бы покончить с этим, потому что он не был похож на мое представление о будущем муже, мысль, что мы больше не будем вместе, вгоняла меня в тоску. В общем, еще два года я не знала, что мне делать. Я начала сомневаться в собственной интуиции и инстинктах, потому что другие люди понимали, что тот мой парень-йог был негодяем, а я в его отношении ошибалась. А что, если я ошибаюсь и в Робе?
Не помогало делу и то, что и мои подруги, и родители считали, что Роб для меня недостаточно хорош. Моя сестра считала, что он слишком молод и довольно скучен. Он был молчун, и она думала, что ему просто нечего сказать. Моя мама говорила:
– Да он просто никчемушник, а ты у меня такая сила, Хилари!
И это было как раз в точку – я и сама так думала. Так что я стала скрывать наши отношения и перестала приводить его на семейные праздники.
Другие говорили, что не представляют меня иначе как рядом с харизматичным парнем: я очень общительна и тоже всегда думала, что буду с кем-нибудь вроде меня самой. А Роб тихий и немножко «ботаник». Когда мы оставались вдвоем, он удовлетворял мою потребность в разговоре и милых дурачествах, но на людях я сравнивала его с бойфрендами моих знакомых и думала, что мне следовало бы быть с человеком, больше похожим на них. А потом шла домой, и мне становилось так хорошо с Робом! И я напоминала себе, что уже встречалась с другим типом парней и что у них не было многого из того, что есть у Роба.
Между теми, с кем я себя представляла, и тем, чего я действительно хотела, была пропасть.
Он говорил о гоночных машинах
В общем, я оставалась с Робом, но по-прежнему думала, что, если подвернется кто-то получше, я уйду. Но с каждым днем он все больше увлекал меня. Он заботливо относился к своим друзьям и моим подругам и постоянно демонстрировал это милыми жестами. Мне были очень близки его ценности, но я никогда не думала о нем как о своей «половинке». Хотя и понимала, что с ним я могла бы счастливо жить и иметь детей. Роб всегда готов искать компромисс, он прекрасный собеседник, у нас похожие взгляды на политику и искусство и на жизнь. Но при этом совершенно разные интересы. Меня не интересуют машины, а он просто помешан на восстановлении гоночных автомобилей. Я люблю дискотеки, а он вообще не танцует.
Мне было стыдно, что я не могу всерьез интересоваться его рассказами. Он, бывало, говорил:
– Эй, малыш, как у тебя прошел день? – и отпускал комментарии и шутил, пока я рассказывала ему о своем дне и своей жизни.
Он был искренне заинтересован – или по крайней мере, если ему даже было не очень интересно, все равно умел слушать. Но меня беспокоило то, что, когда я спрашивала о его работе с машинами, он разражался тирадой, пересыпанной характеристиками какого-нибудь мотора, а я совершенно теряла нить разговора! Мне казалось, что я не смогу жить с этим вечно.
Через два года наших отношений мы с ним едва не расстались. Я готовилась к получению диплома физиотерапевта, и пора было подавать заявление в ординатуру. Роб хотел переехать на другой конец страны, в Сан-Франциско, – к родным. Я не была уверена, что хочу пойти на такой шаг: это казалось мне неподъемными обязательствами. Я думала, что если я настолько не уверена в себе, то нам не следует быть вместе. Но потом как-то в воскресенье мы завтракали, и нам было так хорошо вместе, и он начал меня уламывать, а я попыталась вообразить, как мы расстаемся… И поняла, что не представляю себе жизни без него!
Переоценка «бабочек»
Мне было 34 года, когда мы поженились. Поначалу мне не казалось, что мы «созданы друг для друга» – по крайней мере, в том смысле, в каком я всю жизнь себе это представляла. Но теперь я чувствую, что в основе своей мы – родственные души, потому что интуитивно понимаем друг друга. Я когда-то думала: вот в нем нет ничего от художника, а я падка на художественные натуры; но потом поняла, что он на самом деле человек творческий, только на иной лад. Я думала, что рядом со мной будет мужчина артистичный в классическом понимании этого слова, но у Роба артистический ум.
Мы много говорим о вопросах, возникающих на работе, о семейных делах, о повседневной жизни. То, что у нас разные хобби, больше не важно. Мы оба сосредоточены на будущем и таких вещах, как дом и дети.
Перед помолвкой я задумывалась: не собираюсь ли я удовольствоваться малым? Я была уверена, что хочу видеть Роба в качестве партнера по жизни, хотя и не испытывала с ним сильного душевного трепета. Мне пришлось переоценить своих «бабочек». Я только-только начала понимать, какой он невероятно замечательный, и у меня было чувство, что наши отношения – это начало чего-то по-настоящему выдающегося и глубокого. Он по натуре очень надежный человек, и я знала, что он поможет мне преодолеть в этой жизни все, через что бы ни пришлось пройти, что я могу рассчитывать на него и доверять ему. И это так отличается от девичьего трепыхания: «О боже, позвонит ли он мне?!»
Теперь я понимаю, как мне повезло с Робом. Он – это не все, чего я хотела в своем списке, зато он – все, что мне нужно. Может, точнее будет сказать, что мой брак воплощает собой не все, чего я ожидала, зато он – воплощение всего, что мне нужно. Мне просто надо было научиться хотеть более здоровых вещей!
27. Моя история: «Социальная реклама службы знакомств»
Итак, ты уже знаешь концовку моей истории – отчасти. Когда я в первой главе говорила, что эта книга – не моя история любви, это не вполне объясняло то, что со мной произошло. Так вот, я в результате встречалась с Шелдоном № 2 – два месяца. Я понимаю, на первый взгляд это не слишком много, но, учитывая то, что я обычно списывала со счетов любого мужчину, который сразу меня не возбуждал, просто удивительно, насколько близко мы с Шелдоном № 2 сошлись за столь короткое время. Очевидно, то, что я испытывала, не было той глубокой любовью, что возникает между людьми, которые вместе уже много лет, но это было несравнимо лучше сумасшедшей страсти, которую только что образовавшиеся пары часто путают с любовью.
Вместо страсти я ощущала довольное спокойствие, которое возникало просто оттого, что мы были в одном помещении, даже если он работал на своем ноутбуке, а я возилась с почтой. Я с нетерпением ждала нашей встречи вечером – так, как жду возможности поваляться на уютном старом диване. И я говорю это в самом что ни на есть романтическом смысле. В том, чтобы быть рядом с Шелдоном № 2, была какая-то невероятная умиротворенность.
