Девушка, конечно, выстрелила пару раз вдогонку, но если и задела, то видимо легко, потому, что прибежавшие Михал Лукьянович и один из солдат с продуктового склада, проследовали к причалу, то никого на дороге не нашли.
Потом уже наш возница поведал о том, что зерновые склады похоже и не старались особо спалить. Именно, что пожар поярче устроили, но как-то так — без особой сложности, просто натащили сушняка за самый дальний и подожгли. А потому и потушили быстро, дежурный отряд пожарных подключился к ближайшей колонке и залил пылающую кучу хвороста, а на сам склад, считай, огонь толком перекинуться не успел.
Собственно, так мы и предполагали сразу, что это не планомерная диверсия по уничтожению хлебных запасов, а отвлечение всех возможных служб от того проезда, где находился склад с завезенными продуктами.
Ну, а вскоре мы подъехали к госпиталю. Стоило позвать, как вышла дежурная санитарка, и вскоре уже возле нас крутилось человек пять персонала. Из докторов сегодня на дежурстве оказались старый Арсений Маркелович и тот врач, с которым познакомиться лично я еще не успел. Но от Марфуши, кажется, о нем слышал — припомнил даже, что звали его Сергеем Германовичем.
Так вот он, стоило ему дойти до телеги, тут же принялся осматривать тяжело раненного Виктора и, почти сразу подозвав женщин с носилками, велел им срочно грузить его и нести в операционную.
А Арсений Маркелович взялся за голову второго:
— Головокружение имеешь? — спросил он Ивана.
Тот ответил, что нет.
— Тошнит?
— Это чё такое? — не понял солдат.
— Маета такая в животе, как бывает, когда съел что-то нехорошее?
— Неа, голова вот болит — это да…
— Ну-у, милой, так она и будет болеть! — усмехнулся старый доктор, — С тебя ж вон скальп чуть не сняли, как индейцы с поселенца в Америке!
— Это как? — совсем растерялся солдат и опять: — Это чё такое-то?
— Повезло, говорю, тебе. Вскользь удар-то пошел — только кожу с волосами счесало. Полежать, конечно, дней пяток придется, но так-то, думаю, ничего страшного. Иди потихоньку внутрь. И ты Лен иди с ним, — кивнул он одной из женщин, что до сих пор оставались рядом, — скажи Насте, чтоб перевязочку товарищу сделала. Еще раненые есть? — это он уже обратился ко всем нам.
— Есть, — сказал я.
Вот не нравилась мне Вася — совершенно! Она, конечно, старалась не показывать, что у нее до сих пор болит, но сутулилась и живот зажимала все время, да и бледная была настолько, что под глазами тени пролегли не просто темные, а прям с зеленцой какой-то.
Та, видно поняв, что речь я о ней веду, принялась отнекиваться:
— Да ладно, почти уж и не болит, я крепкая — полежу дома с пол денечка и все совсем заживет!
Меж тем, Арсений Маркелович посмотрел на нее и, докторским взглядом приметив нездоровый вид девушки, спорить с ней не стал, а спросил меня, как более разумного:
— Что с товарищем случилось?
— Ее в живот ногой сильно пихнули, — доложил я, как все было.
— Ну и что? Пихнули и пихнули, — продолжала убеждать нас Вася, — я вон с мальчишками дралась по детству, и пихали тогда в живот не раз…
Арсений Маркелович выслушал меня и еще раз пристально посмотрел на девушку, а потом просто перебил ее:
— Так, голубушка, старший по званию сказал — считай, приказал, так что нам с тобой только выполнять теперь следует. А потому, ать-два, пошли-ка давай аккуратненько. Спускайся-спускайся с телеги! — прикрикнул он на нее, когда та опять что-то возразить попыталась, — Я что ж, теперь ждать тебя тут должен?! У меня, чей и другие болящие окромя вас имеются — вон цельный госпиталь!
От такого напора Вася растерялась и принялась спускаться с повозки. Вот и славно! Я поддержал ее и передал с рук на руки Арсению Маркеловичу.
А когда они, направляясь к дверям, поднимались уже по ступеням, к нам вернулся и Михаил Лукьянович, который сопроводил вторую телегу, что убитых везла, во двор госпиталя. Там, где-то в подвалах был устроен морг с ледником. Да… уж если отдали здание под такое дело, то и подобное скорбное место в нем было обязано быть…
Пронаблюдав, как старый доктор с нашей Василисой скрылись в дверях, мы втроем забрались снова на подводу и подались восвояси.
Впрочем, проехали недалеко — на повороте к Советской, возле дома Свешниковых, сошли с повозки и направились к себе — в отделение.
А стоило скрипнуть входной дверью, к нам навстречу из приемной выбежали все, кто оставался на дежурстве. Даже Марк последним высунулся в дверь. Если и сам не расслышал, то вот по действиям других точно понял, что происходит.
— Где Васька?! — первым разглядел наш неполный состав Кузя.
— В госпитале, — ответил ему Михаил Лукьянович, но тут же добавил, чтоб совсем уж не пугать парня, — ничего страшного, зашибли ее немного — не ранили.
— Можно я туда?! — сразу подорвался тот.
— Дык не нужен сейчас ты там, думается… — попытался остановить его капитан.
— Я тихо, ну, можно? Что ж я мамке-то скажу, если сам не сбегаю?
— Ладно, иди. Только врачей мне не тревожить попусту, чтоб потом не жаловались на тебя, — строго велел ему наш начальник.
Но Кузьма уже, похоже, и не слушал его — он пролетал в этот момент мимо нас к двери.
Мы же, проводив его взглядом, направились в приемную. А Прол Арефьевич меж тем рассказывал, как он намучился с парнем за эту ночь. Тот «честное комсомольское» так и не дал, что если будет отпущен домой, то на пристань не смоется оттуда, и, как и предвидел капитан, пришлось его держать здесь, на глазах — в отделении. Но и тут он терпеливо не сидел, а изматывал всех догадками и предположениями, как там, на складах, дела сложиться могут.
Потом мы расселись, и Михаил Лукьянович стал рассказывать, как на самом деле все прошло. Последовательно, с деталями, но пока без личных соображений — не только для ознакомления Прола Арефьевича с Марком, но и для нас самих, кто в этом участвовал, чтоб и в наших головах все улеглось обстоятельно.
— И хотя, конечно, мы надеялись на другой результат, но кое-что стоящее нынче тоже имеем. По крайней мере, мы теперь хоть можем предположить, сколько у них человек в банде, — закончив рассказ, стал подводить итоги капитан, — Когда я заскочил на склад, там было шестеро. Двое отстреливались, а четверо корячились над ящиками. Лодок было две, так что по одному человеку, как минимум, на них тоже оставалось. Возможно, кто-то еще был… тачки по тропе в этот момент катили… Почему я так решил? — предупредил он вопрос Прола Арефьевича, который уже было рот открыл, но высказаться так и не успел, а просто кивнул согласно.
— А потому, что того урку, которого застрелил Коля, я на складе не видел, а тот в своих цацках довольно приметным был и если б на глаза мне попался, то я бы такого заметил точно. Но, в любом случае, больше десяти человек их быть не должно… а теперь, получается, что восемь по максимуму.
