А Васька-то, глядишь ты, удивила!
Утром, когда я часам к девяти, как и было велено, пришел, Михаил Лукьянович уже был на работе и во всю названивал в область. Я, чтоб ему не мешать, ушел в пустующий кабинет девушек и занялся оформлением первого своего дела. Потому, как расследования, улики, беседы со свидетелями и даже конечный результат, это все хорошо, но вот бумаги, прилагаемые к этому, должны быть оформлены правильно. Кстати, этому «правильно» мне еще пришлось попутно учиться, подтащив для примера поближе пяток старых дел. В общем, заняться мне было чем, и что происходило в нашем с капитаном кабинете, я не знал совершенно.
А потому, когда к четырем часам подтянулись все, я, так же, как и они, был в неведении, о чем нам капитан станет говорить. Догадывался, что по поводу облавы, но вот тонкостей планируемого мероприятия я тоже не знал.
Разместились все опять в нашем кабинете, а Кузя, уже привычно бубня, что он не ребенок, остался в приемной нас охранять.
Первым делом Михаил Лукьянович объявил, что в области нас поддержат и пришлют человек пять-шесть оперативников, а заодно и машину, чтоб вывезти потом ценности. И это тоже не плохо, потому как на таких деньгах сидеть без надлежащей охраны, не дело. Но, в области же и решили, что операцию нужно назначать на завтрашнюю ночь.
— Люди будут добираться своим ходом, в простой одежде, чтоб не привлекать внимание, и заселятся в бараки рабочего поселка, о чем с Григорием Александровичем я уже договорился. Намекнул ему, что из области, из нашего ведомства, это поручение. Так что их примут, как новых рабочих, разместят, накормят. Григорий Александрович благодарен нам еще за отвоеванные пайки, так что, заверил, что все сделает в лучшем виде. То есть, тихо, не привлекая лишних людей, просто распорядится кадровику, вроде как из Ниженного бригада новая едет. Тебя же, Василиса, к вечеру найдут, уж не знаю под каким предлогом, и ты должна будешь им объяснить, как пройти к церкви. Надеюсь, что часам к десяти будет тихо и редкие прохожие внимания уже не привлекут. Бандиты, как понимаю, пойдут на дело так же, как и в тот раз, так что мы должны будем их ждать уже на месте. С этим понятно?
Все покивали, вопросов ни у кого не возникло, а потому капитан продолжил говорить:
— Ну, а теперь за нами только дело. Кто что придумал? У меня вот что-то никаких идей, наверное, от вчерашнего волнения, что-то голова не думает совсем! — и он по всегдашней своей привычке вцепился в волосы пятерней, — Мы точно знаем, что Свешников поддерживает связь с Воронковым, вот как бы через него передать…
— А я знаю, уже думала над этим, но считала, может, кто-то что получше придумает… — неуверенно начала Василиса.
— Ну-ка, ну-ка, — подбодрил ее Прол Арефьевич, — выкладывай девочка.
— Пару дней назад, когда я дома еще отлеживалась, слышала такой разговор… Ну, те рабочие, что приехали из Ниженного новое производство налаживать, они же тут одни, в смысле без семьи, без близких, а поек-то премиальный большой получили как все. Некоторые, отложили, но многие по нескольку банок сдают тому же Воронкову. Маме одна женщина вот говорила, что сдала ему две банки американской тушенки, творожку с молочком захотела на рынке купить. А мужчины, вроде и на водочку обменивали. Так что у Воронкова в лавке обязательно тушенка эта должна быть, он то на нее цену гнет, так что все в ближайшие дни распродать не сумеет. В городе про ограбление склада знают, значит можно его под это задержать, а здесь уж как-нибудь рассказать… или дать понять… ну, не знаю… — девушка стушевалась и замолчала.
— А идея хороша, — задумчиво сказал на это Михаил Лукьянович, — что Арефьич скажешь?
— Дельно, — покивал и тот.
— Коля? — это уже ко мне, а что я мог сказать, кроме того, что это действительно может выгореть? И я тоже согласно кивнул.
— Значит так, завтра утром везем сюда Воронкова для разговора, вроде как, в слободе говорят, что он американской тушенкой торгует, а недавно ограбление случилось, то да сё. Он, конечно, будет утверждать, что ему рабочие сами сдавали, но мы не поверим и задержим его до выяснения обстоятельств. Рабочих, кстати, надо будет действительно опросить, вдруг у Свешникова еще кто на верфи свой имеется. А здесь мы… — он задумался, видно решая как поступить и поестественней все Воронкову преподнести.
— А я знаю, — вклинилась в его раздумье и общее напряженное ожиданья Наталья, при этом руку подняв, как первоклассница в школе.
— Ну, не тяни, — подтолкнул ее капитан.
— До выяснения обстоятельств Воронкова нужно будет внизу запереть. Но не в камерах, а в подвале на цокольном этаже. В пустой комнате рядом с Марковой лабораторией, окно тоже с решеткой, но дверь не особо толстая — обычная. А я пойду к Марику и стану ему рассказывать, что мы такое нашли! Потом где нашли, расскажу, а закончу тем, что послезавтра… то есть, завтра… ну, вы поняли, когда… приедут из области и буду изымать. Главное дать понять, что у них всего ночь имеется! Я все проделаю так, что он и не заподозрит — просто девчонка-болтушка прибежала к дружку и делится интересным! Ну, а что с меня возьмешь? Я ж такая! — она сделала наивное лицо и похлопала глазами.
Прол Арефьич даже крякнул, глядя на нее, да и все остальные не удержали улыбок.
— Неплохо, — покивал и Михаил Лукьянович, — а для правдоподобности… машину, которую, хотели сначала не светить и по уговору должны пригнать только на следующий день поутру… теперь мы ее наоборот покажем, только к вечеру — накануне, для демонстрации, что все готово уже.
На том и закончили.
Глава 18
— Пришли, гады, — одними губами констатировал я, увидев, как в холодном, бледном, но дающем четкие тени, свете луны над обрывом показались бандиты. Они пригибались и жались к зарослям у заборов, но на таком открытом месте, как тропа над рекой, их было неплохо видно.
Пришли они раньше, чем мы рассчитывали, времени-то, чей поди, и часу ночи еще нет. Тоже видно от нетерпения извелись. Хорошо, что мы с ниженцами сюда пораньше прибыли.
Я постарался пересчитать движущиеся тени, но все же точно не смог — силуэты смещались и наползали друг на друга, путая глаз. Я только-то и понял, что их не двое и не трое, но и не толпа человек в десять. А сколько у нас среднее навскидку? Да, шесть-семь. Посмотрев еще раз на то, как тени наслаиваются и распадаются, я прикинул еще раз и решил, что вот так и доложим капитану. И более не задерживаясь у ограды, нырнул под ближайшие деревья.
Двигаться сквозь густой лес, не колыша ветвей, это я умел не плохо. Не так, конечно, как многие мои ребята в отряде, ну, так у них и навык этот с детства, а я обучился недавно, по необходимости. Хотя, конечно, всегда надеялся, что ученик я в этом деле оказался все-таки неплохой.
Возле самой церкви выскользнул на миг на открытую площадку, чтоб показать себя своим и махнуть рукой, призывая к вниманию. И опять нырнул уже в сирень, росшую вокруг самой колокольни. Там, в ее зарослях, утяжеленных плетенкой жимолости, скрывались Михаил Лукьянович и Петр Олегович, старший из прибывших ниженских оперов.
