Я отвернулся, находя императора, стараясь заглушить в себе тоскливую, раздирающую на части боль. Тряхнув головой и пошатываясь, нетвердым шагом пошел к отцу, стоявшему в компании мрачного Эноридхена, эйгаров и теней.
Бесполезные ничтожества!!
Как и мы сами…
Всех гостей, обслуживающий персонал и придворных уже успели вывести из залы, точно распределив по допросным. Их, как и нас, ожидала тяжелая ночь.
При моем приближении отец взмахом руки отослал никчемных стражей и с беспокойством спросил:
— Что с девочкой?
Одарив серых лицом имперцев уничтожающим взглядом, задерживаясь на Эноридхене, отчего тот виновато опустил голову, презрительно фыркнул и на вопрос отца отрицательно мотнул головой.
— Макентош нашли?
Отец, тяжело вздохнув, поджал губы.
— Нет, — нехотя ответил он. — По докладам, никто не смог отследить, в какое время ей удалось уйти. В покоях ее, вполне понятно, нет. Но ее ищут. Что касательно гостей, их определили на нижние этажи по допросным.
Я помрачнел, стиснул кулаки, раня выступившими когтями кожу ладоней, подумывая призвать дрэко. Но было одно существенное «но». Наша с близнецом нестабильность. И все же, с другой стороны, мне было абсолютно плевать, кого при поисках предательницы загрызут.
— Анхель! — с утробным рычанием позвал меня Вадэмиан.
Метнувшись к ним, напряженно, но не скрывая надежды, посмотрел на малышку, не замечая никаких изменений. Поднял на брата ледяной взгляд.
— Она не погибла, — тихо выдохнул он, и не успел я обрадоваться, как он меня снова убил: — Но умирает. Ее отравили ядом первого уровня.
Из меня словно выбили воздух. Рухнув на колени, я беспомощно смотрел на ту, что уже должна быть абсолютно и бесповоротно мертва. Яды первого уровня все мгновенного действия, состоящие из крайне редких и практически всех запрещенных ингредиентов.
Как этой сучке удалось приготовить такой хитрый и опасный яд?! Как у нее хватило резерва его подпитывать?
Найду и своими руками придушу. Раздеру как безродную шавку!
Судорожно выдохнув, подполз к малышке, забирая ее из рук рыкнувшего на меня Никлауса. Прижал к груди деревянное тело, гладя по волосам. И ошарашенно замер, когда в моих руках малышка стала неожиданно голенькой.
Изумленно моргнув, хрипло прошептал:
— Это что такое?
— Платье из магириального сырья, — сипло пояснил немного пришедший в себя Никлаус, быстрыми, рваными движениями стаскивая парадный китель и укрывая малышку.
Кинув на целителя ревнивый взгляд, удовлетворенно расслабился. Томклаус дураком не был, тактично отвернулся.
— Так, если девочку отравили ядом первого уровня, тогда почему она еще жива? — прокрутив в голове слова брата, спросил я.
Томклаус, бросив через плечо быстрый взгляд, обернулся, коротко поклонившись подошедшему императору, неопределенно пожал плечами.
Но за него ответил другой вполне знакомый голос:
— Потому что девушку удерживает в этом мире ее не раскрывшаяся родовая магия. Магия жизни. Именно она в данный момент пытается вырваться из-под оков и вылечить свою носительницу, но она ее может и погубить.
Повернув голову, мы увидели вышагнувшего из тени первого советника.
— Добрый вечер, правда, вижу, что вечер совершенно не добрый, — усмехнулся первый советник Мархель.
Я скрипнул зубами, сверля в советнике злобные дырки.
— Да, не добрый, — откликнулся император. — Но мы рады тебя видеть. Благодарю, что так быстро пришел.
— Не за что, друг, — приблизившись, кивнул советник, и с исследовательским интересом уставился на девочку. Кулаки зачесались вдвойне.
— Как ее собственная магия может погубить Рели? Ее можно спасти? — тихо спросил Никлаус, осторожно прикоснувшись к щеке малышки, скользнул пальцами в короткой ласке.
Советник с задумчивым видом склонил голову набок.
— У магов жизни и смерти есть свои критерии баланса, раскрытия и инициации. Спасти возможно. Однако перед тем, как дать свой ответ, я с вашего позволения переговорю с его Величеством.
На этот раз скрипел зубами не только я. А всегда сдержанный Никлаус порывался набить морду одному зарвавшемуся дракону. Но был остановлен крепкой рукой близнеца.
На выпад Никлауса советник лишь смешливо фыркнул, а император пригвоздил нас предупреждающим взглядом, кивнул Мархелю и отошел с ним в сторону.
— О чем он таком собирается говорить? — хмуро задал риторический вопрос Клаус.
— Если о том, чтобы просить дозволение на решение судьбы нашей малышки, я все же набью ему морду, — с долей задумчивости произнес я.
Братья согласно кивнули.
Никлаус посмотрел на молчаливого, напряженного целителя и дал дозволение тому удалиться, я же повернулся к близнецу, негромко заметил:
— Рад, что ты взял себя в руки.
Дэм выдавил кривую ухмылку, тоскливо посмотрел на малышку.
— Аналогично. Знаешь, я еще никогда не был в таком ужасе, как сегодня, даже когда нас почти уничтожили вышедшие из-под контроля умертвения. Не хочу больше никогда ощущать то, что ощутил сегодня. И теперь даже рад, что нас трое, втроем больше шансов защитить маленькую.
— Сегодня не защитили, — бесцветно откликнулся я, лаская взглядом хрупкое тельце.
Вот, оказывается, что спрятано в ней. На грани исчезновения магия жизни.
«Ты в который раз преподносишь нам сюрприз, наша девочка», — грустно улыбнулся, с трудом отводя от личика, лишенного красок, больной взгляд.
— Этого больше не повторится, — твердо заявил близнец, решительно сжимая кулаки. — Только был бы шанс вытащить ее из бездны.
— Шанс имеется, — раздражая спокойствием и легкой веселостью, ответил вновь подошедший с усталым императором Мархель.
— Что нужно делать? — в один голос властно спросили мы.
С губ советника слетел очередной смешок. Однако под нашими убийственными взглядами он, сглотнув, быстро произнес:
— Сплести ваши судьбы брачным обрядом. Лишь в этом выход. Высвободив свою магию, Лорелея выжжет из тела яд, а став вашим фрайалом, обретет долголетие.
Опешив от ответа советника, с изумлением и беспомощностью уставились друг на друга, а затем на хрупкую малышку. Мне было одновременно и радостно от такого ответа советника, и тошно.
Ведь своей девочке мы вновь не дадим выбора.
«У нее нет выбора», — тихо нашептывало коварное сознание.
Подавив в себе утробный рык, хрипло выдавил за нас троих:
— Мы согласны.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Мархель. — Я построю портал в храм, собирайтесь.
