— Да, вполне, — кивнул Вадэмиан, убирая с лица нашей жены пряди волос.
Подошедший ближе отец вновь напрягся, закидал нас тихими вопросами:
— Что с девочкой? Обряд? Позвать целителей?
Обеспокоенность отца за малышку приятно согрела мне душу, из-за чего не смог сдержать легкой улыбки.
— Отец, все в порядке, — с тихим смехом заверил его Дэм. — Лорелея просто спит. Обряд был сложным. Да и мы несколько…
— Укатали молодую жену, — с усмешкой подсказал император.
— Ну, можно и так сказать, — буркнул Никлаус, присаживаясь на кровать, недовольный прямотой отца. — Отвечу на твои вопросы: наследники прошли слияние с фрайалом. Империи более ничего не угрожает. Магия Рели полностью раскрыта.
— Хоть какие-то хорошие новости, — пробормотал император, устало потирая глаза.
Напрягшись, озабоченно переглянулись, вспоминая недавние события и предательство нашей с близнецом фаворитки, посмевшей поднять руку на наше бесценное сокровище.
— Рассказывай, отец, — потребовал Дэм, скрещивая на груди руки. — Предательницу нашли? Если да, то, надеюсь, она живая после твоих псов? Мы предпочли бы сами с ней разобраться. Что вообще происходило в наше отсутствие?
— Теней, — равнодушно поправил император. — Нет, не нашли. И даже если бы нашли, она бы в любом случае осталась жива, к сожалению, тени — не каратели.
— Как не нашли? — изумились мы с братьями, недоверчиво смотря на поджавшего губы императора. — Не нашли в запечатанном дворце? За ночь?
— Она что, неуловимый Дхарес?
— Очень смешно, — пробурчал отец. — Тени и эйгары облазили каждый уголок дворца. Каждый камень. И если бы дворец не был запечатан магией крови Артерваргов, я бы решил, что ваша бывшая фаворитка успела сбежать. Что касается остальных обитателей дворца, этой ночью с помощью артефакта истины были допрошены абсолютно все, за исключением Даялы Крижель. Было установлено, что из допрошенных никто не причастен к происходящему во дворце. Но Макентош точно где-то здесь.
— Только вот где? — с задумчивым видом задал риторический вопрос Никлаус, поглаживая нашу малышку по головке.
— А что с Крижель? — спросил я.
— Да, в общем-то, ничего серьезного. Девочка слишком устала на балу и ее не смогли разбудить. Но Томклаус, на правах будущего мужа лэрди, заверил, что Даяла никак не может являться сообщницей Макентош. Более того, с ней она, кроме бала, ни разу не пересекалась, что подтвердили допрошенные слуги. Я склонен этому верить.
— На правах мужа? — я удивленно вскинул брови. — Когда успел?
Братья тоже удивленно хмыкнули. Отец пожал плечами, хитро прищурился.
— Наверное, тогда же, когда и вы, сыновья мои. Но кроме всего прочего, он признал равным темного эльфа, к которому девочка тоже проявила повышенное внимание, Сента Ришариаля. Да-да, не смотрите на меня так. «Дарованного» также придется отпустить. Передарим Томклаусу, делов-то.
Мы тихо расхохотались, но кивнули, не имея ничего против этого небольшого самоуправства целителя.
— В общем, думаю, нам нужно привести себя в порядок, и если дрянную девчонку никто не смог отыскать, даже твои тени, настало время призыва дрэко. А после хорошенько допросить, — с мрачным предвкушением произнес Дэм. — Дашь свое дозволение?
Его Величество задумчиво обвел нас взглядом, отмечая решительные лица, сжатые кулаки и поджатые губы, кивнул:
— Дозволяю. К тому же, будто мой запрет вас бы остановил. А с учетом того, что вы теперь контролируете свою магию, то и говорить не о чем. Только позаботьтесь о том, чтобы дрэкашес не разорвали на своем пути невиновных. Договорились?
— О чем речь, отец, — фыркнул я. — Ты за кого нас принимаешь?
— За будущих императоров. Жестких, пускай жестоких, но мудрых.
— Лестно слышать, отец, — дернул уголком губ в намеке на улыбку Вадэмиан.
Император, хмыкнув, бросил последний взгляд на завозившуюся малышку, которую сразу же подгреб под себя устроившийся рядом с вожделенным телом Клаус, и таинственно улыбнулся, пошел в сторону двери.
— Как приведете себя в порядок, жду в своем кабинете. Пускай вы и стабилизировали свою силу, но я желаю присутствовать при призыве дрэко. На этом все.
Отец уже потянулся открыть дверь, но она резко распахнулась, и в комнату влетел Джаль, едва не сбив отца с ног. Благо тот успел отпрыгнуть в сторону. За взъерошенным целителем скользнул следом молчаливой тенью темный, коротко поклонившись.
— Ваше Величество! — захлебываясь воздухом и пугая безумием в глазах, выдохнул Томклаус. — Прошу! Моя девочка! Она не просыпается! Все показатели жизнедеятельности резко пошли на спад. Это не простой сон! Умоляю, помогите нам!
Мы с братьями обеспокоенно переглянулись.
— Спокойно, Джаль. Объясни толково, что произошло?
— Наша будущая жена — лэрди Даяла. Мы не можем ее добудиться, — негромко и размеренно ответил за дракона Сент. — Еще рано утром согласно диагностическому сканированию ее жизненные показатели находились в пределах нормы. Просто сон, правда, долгий. Но ничего кроме. Но полчаса назад ситуация стремительно изменилось. Показатели подают, но неуловимо. Если бы мы не находились в тот момент рядом, уловить, когда девочке стало плохо не смогли.
— Она умирает, — тихо прошептал Джаль, схватившись за сердце и прислонившись к стене, словно не мог удержаться на ногах. И именно в это время Лорелея резко села и медленно повернула голову в нашу сторону.
В комнате повисла тишина.
Я сглотнул, глаза Леи были абсолютно белыми.
— Рели? — шепотом позвал жену побледневший Никлаус, протянул к ней руку, но так и замер, не дотронувшись.
Наша малышка словно все это время и не дышала, как и мы сами. Пока ее белесый взгляд не нашел помертвевшего лицом целителя.
— Даяла, — с хрипом сорвалось с губ жены. — Смерть слишком близко.
У меня вырвался судорожный вздох. Я практически сразу понял, что только что произошло.
То, что мы видели, было влиянием магии нашей жены, предупредившей об опасности дорогого для носителя человека.
Малышка моргнула, и ее глаза приняли обычный цвет. Она растерянно поморгала, посмотрела на нас, мило покраснела и натянула одеяло до кончика носа.
Даяла. Только этого еще не хватало.
Я был уверен. И эта вина будет на руках Макентош.
В дверях утробно, по-животному, вновь взвыл целитель, забрыкавшись в стальных руках подхватившего его темного.
— Это я виноват! Я!! Во время не заметил. Не смог помочь!
Во мне вспыхнуло неподдельное сочувствие. Страшное зрелище. Так воют те, кто уже потерял самое дорогое, то, ради чего стоило жить. Так, как до недавнего времени выли мы.
