– Навряд ли, здесь все сходится, – засомневался следователь, забыв разногласия, и вновь погрузился в схему.
– Здесь не сходится все, и я этому гарантия, – сказал, ухмыляясь Янис. – Но я удивлен так же, как и вы.
Он уже покидал кабинет, когда услышал недовольное бурчание Пражского:
– Вас тоже еще надо проверить.
* * *
Кире было странно смотреть на человека, которому она привыкла подчиняться, привыкла смотреть на него восхищенно, да что там, последние два года он был центром ее вселенной. И вот сейчас, после этой зависимости, смотреть и ничего не чувствовать… вот совсем ничего, в том числе и отвращения, было очень странно. Просто застывшая пустота внутри. Чтобы не зацикливаться на своих ощущениях, Кира уставилась на его бороду. Только сейчас она поняла, как ей не нравятся мужчины с бородой, пусть и профессорской. В ней были какие-то частицы пищи и чего-то еще. Отдельные волосинки пытались влезть в рот и нос, и от этого зрелища Киру и вовсе затошнило.
– Вот так эта девица оказалась у меня дома, – спокойно закончил Савелий свой рассказ, и Кира с удивлением поняла, что совсем не слушала его.
Где-то, в какой-то научной статье, она читала, что мозг постоянно пытается защитить своего хозяина и поэтому ограждает его от ненужной или вредной информации.
– Ты не хочешь сбрить бороду? – вдруг спросила Кира не к месту.
– Ты же знаешь, я столько ее отращивал, она придает мне уверенности и важности, – растерянно и оттого честно ответил Савелий.
– Уверенности и важности мужчине придают мозги и воспитание, борода здесь абсолютно ни при чем, даже профессорская, – сказала Кира.
Она поражалась себе. Как она могла не замечать таких мелочей и ловить каждый взгляд этого человека? Хотя, возможно, только сейчас она осознала, что все, что она делала в жизни, она делала, чтобы заслужить похвалу отца. Поступила в институт и стала физиком, как и он, затем преподавателем кафедры и даже под начало Савелия, в его научную лабораторию при университете, пошла тоже ради папы. Ужас накрыл Киру с головой, до нее только сейчас дошел смысл всей ее такой еще недолгой жизни. Даже Савелия она выбрала по критерию, чтобы он понравился отцу. Сразу вспомнился случай: последний год школы и мальчик, что носил ей цветы и звал гулять на море. Однажды отец вызвал ее в свой кабинет и не терпящим возражения голосом сказал: «Он тебе не подходит. Неблагополучная семья, экзамены провалит, и поэтому у него один путь – в училище или на рынок. Выбирай: пойдешь с ним или попытаешься сделать из себя человека?» Кира тянула с ответом, не спеша отрекаться от любимого, но тогда отец применил тяжелую артиллерию. «Хотя я на тебя и не ставил. Вырастет Злата, вот тогда буду радоваться и гордиться». Злата, к слову, даже не пошла после школы учиться дальше, но отец действительно гордился ей больше, чем Кирой, которая тогда все же бросила мальчика. Маме она сказала, что это он резко и без объяснений прекратил с ней общение, и еще долго плакала ночами в подушку от бессилия.
– Что делать, у нас на следующей неделе защита гранта. Мы в финале, он у нас почти в кармане, и мы не можем провалиться, – Савелий, видимо, посчитав, что с объяснениями покончено, вернулся к теме, которая его действительно волновала. – Это все ты, решила взбрыкнуть. Где твоя интеллигентность? Что за бабское поведение – назло любимому человеку, не разобравшись в ситуации, стереть документы?
– Я все верну, – спокойно сказала Кира, и правда уже немного стыдясь своего поведения. – У меня дома на компьютере есть вся информация. Когда я составляла заявку, то сделала копию.
– Ну вот, слышу слова адекватного человека. Только, по-моему, с твоими дебильными родственниками я могу не попасть в Москву к нужному сроку, – Савелий не просто говорил, он обвинял Киру во всех смертных грехах.
– Прекрати так общаться, – перебила его Кира, и он удивленно уставился на нее. Видимо, такая Кира ему вовсе не нравилась, и он взвешивал в своей голове, что же случилось и как теперь себя вести.
– Я тебе говорил, что твоя подруга на тебя плохо влияет. Что у тебя с прической? Женщина-вамп не твое амплуа, устроила цирк какой-то.
– Нам срочно нужно в цирк, – прозвучало над головой бодрое предложение, и Кира обернулась.
На крыльце стоял довольный Янис. Его лицо по-прежнему было ярко-красным, кожа слезала пластами, но почему-то именно его появление заставило Киру улыбнуться.
– Зачем нам в цирк? – вдруг послышался из кустов голос Вали, и следом появилась голова, не заставив себя долго ждать.
– Валентина, вы, как всегда, подслушиваете, – сказал, словно похвалил ее, Янис, – я горжусь вами. Знаете, на самом деле с вами бы я в разведку пошел. Вы беспринципная и упорная, когда вам это надо, и не боитесь испачкаться, как некоторые, – он показал в сторону Киры, – и в прямом, и в переносном смысле.
Валентина сейчас действительно отряхивалась от сухих листьев.
– Ну в цирк, так в цирк – сказала Кира, вставая со скамейки. Ей надоел этот разговор и хотелось поскорее уйти.
– Вот, слышу деловой разговор, – подхватил ее под руку Янис, направляясь к калитке. – Валя, вы с нами?
– Это вы со мной, – пробубнила Валентина. Ей не понравилось, что ее вопрос остался без ответа. – Правда, цирк я не люблю.
– Это потому, что вы слишком серы и пессимистичны, – сказал Янис. – Цирк – это праздник, а праздник невозможно не любить.
– Это я серая? – возмутилась Валентина, но договорить ей не дал Савелий.
– Кира, мы с тобой не закончили, – возмутился он. – Не могу поверить, что ты так себя ведешь.
– Я сама не могу поверить, – сказала Кира тихо, но Янис и Валя, шедшие рядом, услышали ее слова и одновременно улыбнулись, словно узнали что-то хорошее.
* * *
– Как думаешь, все получится? – спросил уже в сотый раз Павел Петрович своего племянника.
– Ты же знаешь, тут гарантии быть не может, но мне кажется, что они не рискнут снова, это опасно. Если, конечно, у них есть чувство самосохранения, – ответил Глеб.
– Может, надо было все-таки полиции рассказать?
Павел Петрович сидел на скамейке в саду. На улице было плюс тридцать, но он чувствовал, как по его спине растекается холодок.
– Я уверен, что то, что произошло вчера, никак не связано с нашим делом. Не стоит валить все в одну кучу, – успокоил его Глеб и, подумав, добавил: – Ну я бы не стал. Решать, дядя Паша, тебе.
– Думаешь, даже похищение бриллианта тут тоже ни при чем? – еще раз уточнил Павел Петрович. – Как-то все намешано, тебе не показалось? Даже Платон со своей дурацкой маской, вот как он умудрился выбрать самый неподходящий момент? – было видно, что Павел Петрович раздосадован этим обстоятельством не меньше, чем вчерашними происшествиями.
– Уверен, – махнул головой Глеб. – Иначе все бессмысленно.
– Как хорошо, что ты у меня есть, – вздохнул Павел, видимо, успокоившись от слов племянника. – Что бы я без тебя делал?
