– Ха-ха-ха.
– Что-то я соскучился по LP моделям. Позвони Алексею, узнай, у кого из его ребят модель на английском языке. Хочу составить план производства сам.
Уже через час шеф сидел в опен-спейсе за компьютером одного из специалистов и проверял план производства завода. Задавал вопросы, менял какие-то показатели в модели. А все планёры стояли рядом в невероятной эйфории от того, что вице-президент так просто сел за компьютер и выполняет их работу. Это было сильно. Это показало не только профессионализм шефа или то, что он не ставит себя выше других, это ещё сработало на изменение корпоративной культуры в нашем коллективе. Ребята что-то спрашивали, он объяснял, показывал, шутил, сам задавал провокационные вопросы, заставлял задумываться. А я смотрела на всё происходящее и понимала, что это просто высший уровень лидерства.
PS.
Нет ничего сильнее личного примера. Твои дети всё равно будут выполнять то, что ты делаешь, а не говоришь.
11.
The boss is always right, except when he is wrong.
Руководитель всегда прав, кроме тех случаев, когда он ошибается
Шеф любил повторять: «Руководитель всегда прав. Но ты должен сказать ему, когда он не прав». Поначалу, когда он это произносил, все думали: «Ага. Как же! Как сказать вице– президенту, что он ошибается? Кому жить надоело?» Но это только в административно– командной культуре такое представить невозможно. А вот в культуре сотрудничества, где каждый лидер и готов взять на себя ответственность, это норма. Человек не может знать всё. И человек может ошибиться. Неправильное решение приведёт к неправильному результату. И если ты это видишь, то должен сказать.
Шеф терпеть не мог фразу «Я же тебе говорила!» У него прямо глаза кровью наливались. Хотя он очень спокойный руководитель был. Но эта фраза и правда бесит. Ведь произносящий ее ставит себя выше и умнее другого. Мы все любим умных. Но умников терпеть не можем.
Шеф назначил совещание по «скользкому» вопросу. Сидит диктует мне список приглашённых. Доходит до одной фамилии. Я:
– Ой, этого не надо.
– Почему?
– Потому что он завалит всё совещание.
– Я думаю, ты ошибаешься. Он очень опытный, его советы пригодятся.
– Он древний. Его советы будут отдавать нафталином, и по смыслу будет «оставить всё как есть!»
– Ты категорична.
– Вот увидишь. Плюс все участники говорят на английском, а он нет. Придётся переводить. Всё растянется на два часа.
– Ты работать не хочешь, что ли?
– Да не в этом дело. Мне несложно перевести.
– Тогда в чём дело?
– Мы из-за него ни до чего не договоримся. Просто потратим два часа. Тем более, он ничего не решает. Он – советник. От него ничего не зависит.
– Зависит. Если удастся переманить на нашу сторону.
– Это вряд ли. Он «своих» не предаст. Ещё и заснёт, пока я ему на ухо шептать перевод буду.
– Значит, шепчи громче, чтоб не спал! Всё. Делай рассылку. Разговор окончен.
Совещание длилось, как я и предсказывала (накаркала). Два часа. Шеф такие долгие не любил. Говорил, что если не удаётся договориться за час, то дальше договоренности будут достигнуты измором. Победит самый терпеливый. Остальные участники согласятся на что угодно, лишь бы оно уже закончилось. А так как он терпением похвастаться не мог, то свои совещания не затягивал. Но не в этот раз.
Советник клевал носом. Я старалась переводить лишь ключевые фразы, чтобы не размазывать суть. Иногда он просыпался и делал комментарии невпопад. Но так как человек был уважаемый, то все внимательно слушали и кивали. Под конец совещания он совсем осмелел, сказал моему шефу, что ничего у него не выйдет с этой затеей, система устроена по-другому, и если на высшем совете спросят его мнение – он проголосует против.
Шеф поблагодарил советника и поспешил свернуть совещание. Мы встали из-за стола, чтобы проводить всех участников из кабинета и пожать руки на прощание. Когда дверь за последним закрылась, шеф поправил очки и сказал:
– Давай.
– Я тебе говорила!
На самом деле это почти единственный раз, когда я оказалась права. Но что мне запомнилось, так это умение шефа признать ошибку. Он никогда и никого за них не ругал. Он понимал, что без ошибок нет пути. Всегда открыто рассказывал про свои и был готов поменять решение, если подчиненные приводили хорошие аргументы.
«Руководитель всегда прав. Но ты ему должен сказать ему, когда он не прав!»
К этому его требованию и правда все относились насторожённо. Но когда поняли, что наказания не последует, то стали говорить открыто. Качество принимаемых решений стало лучше. Диалоги стали откровеннее. Никто ничего не утаивал более. Страх ушёл.
И вроде бы мелочь, скажете вы. Но какой эффект!
12.
About Alexey.
Про Алексея
Шеф занимался не только моим развитием. Его на всех хватало. Он вообще функцию развития людей считал основной. Говорил, чем способнее и самостоятельнее люди, тем легче ими руководить. Ты просто задаешь цель и слегка направляешь. Алексей начинал специалистом, а когда шеф выходил на пенсию, уже был начальником департамента.
Перед назначением его на должность начальника отдела он провёл с ним следующий диалог.
– Ты очень способный малый. У тебя живой ум и отличное умение находить общий язык с разными людьми. Я заметил, как легко ты обходишь острые углы и можешь разряжать обстановку. Я думаю, из тебя выйдет хороший лидер.
– Спасибо, шеф. Мне очень приятно.
– Скажи, какие навыки ты хотел бы в себе дальше развивать?
Алексей задумался и начал перечислять. Шеф внимательно слушал и кивал головой.
– Ты знаешь, что есть навыки, которые твои возможности улучшат, а есть те, которые их удвоят.
– Какие?
– Например, знание английского языка. Если смотреть на развитие карьеры, то ты можешь дальше двигаться по своей вертикали, по российскому заводу. А если добавишь язык, то выбор заводов станет шире как минимум вдвое.
Так Алексей. начал учить английский язык. И не он один. Мы организовали несколько групп для сотрудников. А часть ребят стала изучать английский индивидуально. Через год шеф мне заявил:
– Перестань ходить с ними ко мне в качестве переводчика. Они при тебе никогда не заговорят по-английски. Так и будут ждать, когда ты за них произнесёшь фразу.
– Но они сами зовут меня, когда идут к тебе.
– Конечно. Так и ребёнок ждёт, когда его мама с ложечки покормит. Но когда-то он должен начать есть сам.
– Ну я же не могу послать их, когда меня просят помочь.
– Ты? Не можешь послать? Уже пробовала?
