Исполнялся ли в Авиньоне обряд с паклей во время папской коронации? Единственный способ узнать это дает чин, в котором содержатся инструкции для коронации Урбана V (6 ноября 1362 г.)
[130]. Маршрут вроде бы рассчитан на авиньонский дворец, законченный при Клименте VI (1342–1352): папа выходит из покоев в большую капеллу и переоблачается, здесь же совершаются различные обряды, включая возжигание пакли. После этого ритуала самоуничижения он, пересекает капеллу с широкой золотой лентой на голове – знаком его нового величия. В хоре к нему в знак мира подходят три кардинал-пресвитера и почтительно целуют в грудь
[131].
Одно место в этом чине говорит о том, что в курии обсуждали, как лучше исполнять ритуал: «некоторые считают, что лучше проводить его на катафалке, потому что присутствует много людей в очень славном месте». То есть желание продемонстрировать ритуал публике возникает ровно тогда, когда курия обрела в новом папском дворце «очень славное место» для коронации. Эта дискуссия, судя по всему, ставила своей целью найти условия, аналогичные тем, что были в Риме: здесь обряд совершался на ступенях большой внешней лестницы базилики Св. Петра
[132].
В самом начале XV века один свидетель впервые описал ритуал, увиденный своими глазами. Английский хронист Адам из Аска (Usk) присутствовал на коронации Иннокентия VII: «В день св. Мартина 11 ноября 1404 года новый папа для торжественной коронации приходит из дворца в базилику св. Петра. Прислуживающие подносят ему одеяния, и он переоблачается у алтаря св. Григория. У выхода из капеллы св. Григория клирик зажигает паклю, намотанную на конец длинной тростниковой палки и громко возглашает: "Отче святый, так проходит мирская слава". Затем дважды еще громче произносит: "Отче святый, отче святый". И в третий раз, очень громко, у алтаря св. Петра: "Отче святый, отче святый, отче святый". И каждый раз сжигается пакля». Сцена включает в себя все элементы, указанные Стефаном Бурбонским и авиньонским чином: папа пассивен, слова повторяются трижды. Адаму тоже показалось необходимым пояснить: «так и императору во время коронации, на вершине славы, каменщики подносили осколки цветного камня и спрашивали, из какой породы блистательный государь пожелает заказать себе гробницу»
[133].
Известно, что ритуал исполнили во время коронации Григория XII (19 декабря 1406 г.), также прошедшей в базилике Св. Петра. Якопо Анджели да Скарперия рассказывает о ней в письме Иммануилу Хрисолору из Константинополя
[134]. Как и в авиньонском церемониале, представление пакли новоизбранному понтифику сочетает здесь жесты самоуничижения с инсценировкой имперского величия: надев позолоченную обувь, появившуюся якобы при Диоклетиане, папа омывает руки, получает кольцо и поднимается к верхнему алтарю: праздничное убранство «божественно», папа облачен еще и в белый покров с золотым крестом на груди, «ради его святости, не ради красоты». Описание пакли следует за длинным рассуждением о «царских облачениях», подаренных папе императором Константином. После сжигания пакли папа идет дальше с золотым покровом на голове
[135].
