— Вам леди Беллами никого не напоминает? — шепнула Анжела Артуру, как только гул общего разговора стал настолько громким, чтобы их беседу не могли подслушать.
— Кажется, египетскую колдунью. Только посмотрите на этот низкий широкий лоб, вьющиеся кольцами волосы, полные губы и непроницаемое выражение ее лица.
— На мой взгляд, она — идеальное воплощение Власти. Я очень боюсь ее, а что касается его, — Анжела кивнула в сторону Джорджа, — то он мне не нравится даже больше, чем я ожидала… Кстати, мистер Хейгем, вы не должны быть столь опрометчивы, чтобы принять приглашение моего отца.
— Если вы не хотите меня видеть, то я, конечно, не приеду, — ответил он обиженно и разочарованно.
— О, это вовсе не так; как вы могли так подумать, когда только сегодня утром мы договорились быть друзьями?
— Так в чем же дело? — спросил он печально.
— Видите ли, мистер Хейгем, дело в том, что мы — то есть моя старая няня и я, потому что мой отец ест, когда ему вздумается, и всегда в полном одиночестве — живем очень скромно, и мне попросту стыдно просить вас разделить наш образ жизни. Например, у нас на завтрак не бывает ничего, кроме хлеба и молока! — Тут золотая головка Анжелы в некотором смущении опустилась под веселым взглядом Артура.
— О! Так это единственная причина? — весело сказал он. — Я очень люблю хлеб и молоко.
— И потом, — продолжала Анжела, — мы никогда не пьем вина, а джентльмены, насколько я знаю, пьют…
— Я трезвенник, так что это не имеет значения.
— Неужели?
— Да, именно так.
— Но знаете ли, мой отец иногда запирается у себя на весь день, так что вам не с кем будет поговорить, кроме меня.
— На этот счет не беспокойтесь. Я уверен, что мы поладим.
— Ну, если, несмотря на все это и многое другое… ах! очень многое, о чем я не успела вам рассказать… вы все еще хотите погостить у нас, я сделаю все возможное, чтобы развлечь вас. Во всяком случае, мы можем читать вместе; это будет кое-что, если вы не сочтете меня слишком глупой. Вы должны знать, что я получила только частное образование и никогда не училась в колледже, как вы. Я буду рада возможности навестить моих классиков; я пренебрегала ими некоторое время и потому недавно совершенно запуталась в одном отрывке из Аристофана, который и попрошу мне разъяснить.
Этого оказалось достаточно для Артура, чье знание классики ограничивалось обычной университетской программой; он поменял тему с поразительной быстротой.
— Скажите мне, — сказал он, глядя Анжеле прямо в лицо, — вы рады, что я остановлюсь у вас?
Серые глаза немного опустились перед его дерзким взглядом, но она ответила без колебаний:
— Да, я рада, очень рада — за себя, но боюсь, что вам будет очень скучно.
— Пойдем, Анжела, нам пора, я хочу быть дома без четверти шесть! — окликнул дочь Филип.
Она тотчас же встала и пожала руку сначала Артуру, пробормотав: «До свидания, до завтрашнего утра», а затем — леди Беллами.
Джордж тем временем с самым непривычным для него гостеприимством уговаривал Филипа остаться к обеду, а когда тот отказался, объявил, что намерен навестить его завтра. Наконец Филип ушел, но не раньше, чем леди Беллами сердечно попрощалась с ним.
— Вы и ваша очаровательная дочь должны навестить меня в Рютем-Хаус, когда мы переедем. Как, разве вы не слышали, что сэр Джон купил его у душеприказчиков бедной Марии Ли?
Филип побледнел, как смерть, и поспешно вышел из комнаты.
«Хорошо, — размышляла леди Беллами, наблюдая за тем, как действует пущенная ею отравленная стрела. — Нужно дать ему понять, что я никогда ничего не забываю».
Однако Анжеле, несмотря на уход ее отца, путь оказался закрыт.
— Как! — воскликнул Джордж, который, придя в доброе расположение духа, становился худшим из всех видов нахалов, эдаким шутливым нахалом. — Вы тоже собираетесь удрать с урока, моя прелестная племянница? Нет-нет, сперва вы должны заплатить штраф, впрочем, не слишком обременительный!
С этими словами он обвил ее талию своей длинной рукой, готовясь заключить в родственные объятия.
Поначалу Анжела, не привыкшая к шуткам подобного рода, не поняла его намерений, однако поняв и будучи чрезвычайно сильной физически молодой женщиной, она быстро положила им конец, оттолкнув Джорджа от себя одним движением своего гибкого тела так резко, что дядюшка, споткнувшись о скамеечку для ног, растянулся во весь рост на полу. Увидев, что она наделала, Анжела повернулась и побежала за отцом.
Что касается Артура, то для его расшалившихся нервов это было уже слишком, и он буквально покатился со смеху, да и леди Беллами была близка к этому, как никогда.
Джордж побледнел от гнева.
— Мистер Хейгем! — сказал он. — Я лично не вижу ничего смешного в несчастном случае.
— Разве? — спросил Артур. — Вы правы, но это самый нелепый несчастный случай, который я когда-либо видел.
Джордж отвернулся, пробормотав то, чего его гость, вероятно, не расслышал, и тут же набросился с упреками на леди Беллами.
— Мой дорогой Джордж, — хладнокровно возразила она, — пусть это маленькое приключение научит вас, что мужчинам средних лет не следует позволять себе чрезмерной галантности по отношению к молодым леди, и особенно к хорошо развитым физически молодым леди. Доброй ночи!
В ту же минуту лакей доложил, что Артура ждет экипаж.
— До свидания, мистер Хейгем, до свидания! — сказал Джордж с гневным сарказмом. — В течение двадцати четырех часов вы убили мою любимую собаку, обиделись на мой добрый совет и высмеяли мое несчастье. Если мы еще когда-нибудь встретимся, вы, без сомнения, приготовите мне новые сюрпризы, — и, не дав Артуру времени ответить, он вышел из комнаты.
Глава XXI
Рано утром на следующий день после отъезда Артура из Айлворта леди Беллами получила записку от Джорджа Каресфута, в которой он просил ее, если это будет удобно, прийти к нему сегодня утром, так как ему нужно переговорить с ней о чем-то очень важном.
— Джон, — обратилась она к мужу за завтраком, — не хочешь ли ты сегодня утром нанять экипаж?
— Нет, не хочу. С чего бы?
— С того, что я еду в Айлворт.
— А не лучше ли в таком случае вам нанять экипаж, погрузить туда свои вещи и переселиться в Айлворт? Это избавило бы нас от лишних хлопот — посылать коляску туда и обратно! — с едким сарказмом процедил ее муж.
Он растянулся во весь рост
Леди Беллами срезала верхушку яйца одним решительным движением — все ее движения всегда были решительными — прежде чем ответить.
