– Папа, если бы ты мог выбрать для себя любой род занятий, связанный с магией костей, который из них ты бы предпочел? – спросила я его как-то раз. Дело было вечером, и мне пора было ложиться спать, так что этот вопрос я задала скорее для того, чтобы потянуть время, а не из любопытства. Но он подыграл мне, как делал нередко.
– Я бы стал Хранителем, – ответил он.
Я наморщила лоб.
– Такой магии не существует. – Я знала, что все профессии, требующие магического дара, имеют в своих названиях слово «кость». Заклинатели Костей вроде мамы и бабушки, Косторезы, Костоломы, Костеврачеватели.
– Ты ошибаешься, моя птичка. Официально этих людей именуют Костопевцами, но если твоя задача – это защита отечества, разве тебе понравится, чтобы тебя называли таким несерьезным словом? Поэтому-то они и предпочитают, чтобы их называли Хранителями. Это звучит куда внушительнее. – И он начал рассказывать мне о тех, кто умеет посредством музыки управлять животными.
Хранители управляют полетом чаек и смотрят их глазами, обозревая все, что творится внизу. По берегу ходят огромные белые собаки, а их проводники стоят в некотором отдалении, облаченные в такие же зеленые плащи, но играют они на более крупных флейтах. Чтобы управлять тем или иным видом животных, флейты должны быть изготовлены из их костей. Я думаю об Эйми, оставшейся в Мидвуде, чтобы работать и учиться своему ремеслу в костнице, и меня пронзает острая тоска. Научится ли она так обрабатывать кости, чтобы Косторезы могли смастерить из них флейты?
Кто-то подходит к бортовым перилам рядом со мной, я поворачиваю голову и вижу Брэма. На протяжении всего нашего путешествия он меня избегал, но, быть может, сейчас, глядя на столицу Кастелии, он чувствует то же, что и я, – все здесь другое, а наш дом теперь далеко-далеко.
– Привет, – говорю я.
Он слегка приподнимает подбородок, но не отвечает, как будто мы с ним не знакомы и не прибыли из одного и того же городка. Как будто кости не связали нас друг с другом.
Я вздыхаю и призываю на помощь все свое терпение.
– Тебе тревожно?
Его темные глаза изучают мое лицо.
– Почему мне должно быть тревожно? Потому что я слишком труслив, чтобы явиться и посмотреть в глаза своей судьбе? – Он так крепко стискивает поручень перил, что его костяшки белеют, и черные метки на них выделяются особенно резко.
У меня вспыхивают щеки.
– Я вовсе не хотела сказать… – начинаю я, но он перебивает меня, не дав закончить фразу:
– Очень даже хотела.
С корабля спускают сходни и объявляют, что пора сходить на берег. Брэм поворачивается ко мне спиной и исчезает в толпе.
* * *
На пристани царят шумная сутолока и многоцветье. Разносчики продают еду: длинные шампуры с нанизанными на них кусочками нежного мяса, поджаристые овощи, шарики из сахарной ваты с ягодной начинкой, маленькие порции потрохов.
По пристани расхаживают и другие торговцы с висящими на груди коробами с товаром – маленькие игрушечные флейты, вырезанные из дерева и покрашенные в белый цвет, наборы ненастоящих деревянных костей, с которыми детишки могут играть в доведывание, и даже ракушки и зубы, годные разве что для того, чтобы с помощью гадания по ним выбрать наживку для рыбной ловли.
Кастелия-Сити – это крупный торговый узел, и с берега до меня доносятся обрывки разговоров, ведущихся на языках, которых я не знаю, – долгие мелодичные гласные систонийского, резкие, гортанные звуки наречия жителей Новиниума, а также звуки иных языков, настолько чуждых, что я не могу сказать, из каких земель явились те, кто на них говорит.
Судя по всему, пассажиры со всех стоящих в гавани кораблей сошли на берег одновременно, и вскоре по склону холма в сторону Замка Слоновой Кости начинает двигаться огромная толпа учеников. Меня подхватывает людская волна, и мне остается надеяться, что в первых ее рядах есть те, кто знает, куда мы идем.
Подъем оказывается круче, чем можно было предположить по его виду, и вскоре у меня начинают болеть мышцы ног. К тому времени, как мы добираемся до вершины холма, день уже успевает угаснуть. Солнце опускается к горизонту, и по западному краю неба разливается нежно-розовое сияние.
На ящике стоит женщина, выкрикивая указания и жестами показывая толпе, чтобы та собралась вокруг нее. Ее серебристо-седые волосы заплетены в косу и уложены узлом на затылке, а на шее виднеется метка – желтый полумесяц. И голос ее, и повадки ясно говорят о том, что с ней шутки плохи. Пожалуй, она немного напоминает мне мою бабулю.
Я вытягиваю шею, пытаясь лучше рассмотреть Замок Слоновой Кости, но сейчас мы уже находимся слишком близко от него, и он слишком велик. Так что я вижу только одно – белую каменную стену, в которой темнеют чугунные арочные ворота, украшенные инкрустированной картой русла реки Шард.
Когда мы все собираемся вокруг женщины, она вскидывает обе руки, и гул возбужденных голосов стихает.
– Меня зовут Нора, – говорит она. – Я Управляющая Замком Слоновой Кости, и я сделаю так, чтобы нынче все вы были четко распределены по комнатам и узнали расписание своих учебных занятий. Те из вас, кому предстоит обучаться профессиям, связанным с магией, будут очень часто видеть меня на своих семинарах.
Она показывает рукой на мужчину помоложе, стоящего рядом с ней.
– Если вам предписано обучаться чему-то другому, следуйте за Джонасом к задним воротам, а если вы будете учиться магии костей, вам нужно следовать за мной.
Нора слезает с ящика и, взяв его под мышку, с решительным видом идет в сторону главных ворот.
Большинство учеников уходит вслед за Джонасом, а меньшая часть спешит за Норой. Брэм шагает рядом со мной, и я растерянно поворачиваюсь к нему. Может быть, он прослушал?
Я украдкой разглядываю его профиль. У него высокие скулы и волевой подбородок, на котором, если приглядеться, можно рассмотреть едва заметную щетину. Внутри меня идет борьба – я никак не могу решить, говорить или не говорить ему, что он идет не туда? Если я скажу, станут ли наши отношения лучше или, наоборот, хуже? Сочтет ли он мои слова оливковой ветвью или же увидит в них вызов?
– Брэм, – осторожно говорю я, – по-моему, тем, кому предписано учиться на Гвардейцев, несущих обычную службу, надо идти не сюда.
На его челюсти дергается желвак, и это единственный знак того, что он меня услышал, поскольку он даже не поворачивается ко мне.
Помолчав, он говорит:
– Я умею следовать инструкциям, Саския.
– Но… ты что же, будешь обучаться магии костей?
– Похоже на то, – мягко отвечает он.
– Какому из ее видов?
– Ломанию костей.
В моем мозгу звучит сигнал тревоги.
– Почему ты ничего мне не сказал? – удивляюсь я. – Почему позволил мне думать, что тебе уготована обычная служба в Гвардии?
