Но этого не происходит.
Я смотрю, как какое-то время я сижу у окна, вдыхая свежий воздух. А затем встаю и выхожу – одна.
Я, задохнувшись, вырываюсь из объятий видения и открываю глаза. Глаза Эсме открываются тоже.
– Это многое объясняет, – говорит она, вытирая пот со лба.
Я сжимаю свои колени.
– Это не объясняет ничего. В тот день Лэтам был там. Он показал мне учебные кости, и я погадала на них. – Я прижимаю ладони к щекам. – Вы должны мне верить.
Взгляд Эсме мягок.
– Разумеется, я тебе верю. Твоя матушка написала, что тебе грозит опасность от кого-то, обладающего защитной магией, и это самые действенные защитные чары, которые я когда-либо встречала.
У меня перехватывает дыхание.
– Вы увидели Лэтама?
Эсме качает головой:
– Нет, но я смогла различить отголоски той магии, которую он использовал, чтобы стереть себя.
– Стереть себя?
– Это примерно то же самое, что и вырезать кусочек из середины отреза ткани, а затем сшить края прорехи вместе. Если смотреть очень внимательно, всегда можно заметить шов, но его шов был сделан так искусно, что стал почти неразличим. Если бы я не знала, что он есть, я бы его не обнаружила. – Она склоняет голову набок и пристально смотрит на меня. – Хочешь, я тебе покажу?
– Да, – говорю я, – конечно.
– На сей раз будь внимательна – вглядись в тот момент в твоих воспоминаниях, когда должен появиться Лэтам. Его ты не увидишь, но если сосредоточишься на том месте, где он должен находиться, то сможешь рассмотреть изъян в его чарах.
Она снова поджигает кости, и я погружаюсь в еще одно видение. Мастерская. Нора только что завершила свою лекцию, и скоро начнется состязание – гонка костей. Я ищу то самое место, где увидела Лэтама. Я помню, как он подошел ко мне и поздоровался. Как предложил давать мне дополнительные уроки. Но я не могу отыскать даже намека на то, что мы с ним когда-либо говорили. Не успеваю я опомниться, как мы с Брэмом уже собираем скелет трехпалого ленивца.
Эсме тянет меня дальше. Я вижу, как из трапезной иду к кабинету Лэтама. А затем все замедляется, как будто Эсме дает мне несколько дополнительных секунд, чтобы я смогла всмотреться повнимательнее. Вот оно. Видение слегка расплывается по краям. И вместо того чтобы войти в кабинет Лэтама, я сворачиваю в сторону своей комнаты.
В горле встает ком. Неудивительно, что он смог выставить меня лгуньей. Картинка начинает колебаться, и я уже собираюсь открыть глаза, но тут передо мной встает другое видение.
Лэтам. Он идет по темной, мощенной брусчаткой улице мимо аптеки, пекарни и магазина игрушек. И вдруг останавливается как вкопанный, дотрагивается до своей ключицы. Ругается. Затем разворачивается и идет назад, глядя на мостовую. Вздыхает с облегчением, когда видит на брусчатке костяной аграф, которым обычно застегнут его плащ, и подбирает его. Аграф имеет форму медвежьего когтя. Лэтам подносит его к горлу и возвращает на место.
И тотчас исчезает.
Я сразу же открываю глаза. От ужаса у меня занимается дух.
– Я потеряла тебя из виду, – говорит Эсме. – Вместо моего видения ты оказалась в своем собственном. – Она вглядывается в мое лицо: – Что ты увидела?
– Нам нужно уходить, – быстро произношу я.
– Саския, успокойся. Скажи мне, что стряслось.
– Лэтам идет сюда. Нам нужно уходить – немедленно.
На лице Эсме отражается тревога.
– Ты увидела его?
– Как только мое внимание рассеялось, я увидела, как он идет по улицам Гримсби.
Она зарывается пальцами в свои белые волосы и массирует кожу головы.
– Это имеет смысл. Ведь твое внимание было сосредоточено на нем весь вечер. Однако…
Я рассказываю ей о костяном аграфе, который Лэтам обронил. Должно быть, он работает так же, как мой кулон. И на какое-то время я сняла свой щит, а он обронил свой.
Лицо Эсме покрывает смертельная бледность.
– Мне не следовало позволять вам так долго оставаться в этом доме. Я не думала… Да, деточка, поспеши.
Я торопливо надеваю кулон на шею и бегу в гостиную. Заспанный Брэм трет глаза.
– В чем дело?
– Сюда идет Лэтам. Нам нужно уходить.
– Что? Откуда ты знаешь?
– Не задавай вопросов. Просто поспеши.
Он бросает на меня странный взгляд, но все же встает и начинает собирать мои вещи.
Перед моим внутренним взором встает строчка из письма матушки. И всякий раз, когда происходило нечто ужасное, развилка находилась в домике Эсме. Как же глупо с моей стороны было мешкать здесь, надеясь на магический щит. Должно быть, Лэтам увидел, как мы с Брэмом явились сюда, еще до того, как я получила письмо моей матушки.
Я хватаю книги Эсме.
– Можно, я возьму их с собой? – спрашиваю я, засовывая тома в свою сумку.
– Конечно, бери.
Услышав эти слова, я настораживаюсь:
– Но вы же пойдете тоже, не так ли?
Она натянуто улыбается, как человек, который изо всех сил старается скрыть свою тревогу.
– Я останусь и задержу Лэтама. Это поможет вам выиграть какое-то время.
Лицо Брэма напрягается.
– Эсме, нет. – Я еще никогда не видела у него такого выражения, как сейчас, – беззащитного, как у малого ребенка. Не знаю, реально ли оно, или же я вижу не нынешнее выражение его лица, а то, которое видела у Брэма-ребенка. – Пойдем с нами. Пожалуйста.
Эсме встает на цыпочки и берет его лицо в ладони.
– Вам нужно идти немедля. Постарайтесь уйти как можно дальше. – Она переводит взгляд с Брэма на меня и обратно. – Защити ее.
Брэм кивает, затем прижимает Эсме к груди и кладет подбородок на ее голову.
– Я не приезжал к тебе слишком долго и пробыл здесь слишком мало.
– Когда кого-то любишь, времени всегда не хватает. – Она улыбается ему. – Я тоже тебя люблю. А теперь уходите.
Мы с Брэмом покидаем домик Эсме и уходим в темноту, которая так густа, словно ночь проглотила нас целиком. Идем в сторону, противоположную Гримсби, забираясь все глубже и глубже в лес. По моей спине бегут мурашки, я вздрагиваю каждый раз, когда под нашими ногами хрустит сухая ветка, при каждом порыве ветра, из-за которого шелестит листва. Лэтам может быть где угодно. А что, если он видел, как мы выходили из домика Эсме? Что, если ему станет известно, куда мы придем в конце концов, еще до того, как это узнаем мы? Я прижимаю ладонь к кулону, чтобы удостовериться в том, что он по-прежнему находится здесь. И в том, что матушка сумеет сквозь пространство и время каким-то образом защитить меня.
