Здорово.
– Хочешь, не верь, но мы подруги, – отвечаю я, не попавшись на ее манипуляцию. – Так позовем ее?
Флора покосилась на брата:
– Себ… – начала она, но тот взял ее за плечи и немного встряхнул:
– Чем больше людей, тем веселее, сестра моя!
Флора, слегка скривив верхнюю губу, смотрит на меня и, наконец, произносит сквозь зубы:
– Мне без разницы.
Этого достаточно – я пробегаю мимо них и мчусь на второй этаж.
Сакши открывает дверь почти мгновенно. Волосы убраны назад, на лице маска. Она восклицает:
– Милли! Что…
– Себздесьизоветразвлекаться, – наспех выпалила я, но через неделю дружбы Сакс уже научилась понимать нервную Милли.
Выставив указательный палец, она говорит:
– Двадцать. Секунд.
Дверь захлопнулась, а я, уставившись на нее, успела только подумать: не может быть, чтобы…
Дверь открылась, и показалась Сакс в отпадных джинсах и футболке, открывающей загорелый живот. От маски не осталось и следа. Да она просто…
– Как ты успела накраситься так быстро? – с удивлением спрашиваю я. Она отмахивается:
– Годы тренировок. Ну, где он?
– Вы о ком?
Мы оборачиваемся. В коридоре стоит Перри с двумя пирожными в руке. Никак не пойму, как ему удается быть таким худым – он же съедает все, что на глаза попадается. Он смахивает крошки с джемпера (так здесь обычно называют свитер), уставившись на нас.
– Себ, – объясняет Сакс, – он приехал к Флоре. Они собираются в деревню выпить чего-нибудь.
Оглянувшись, Перри заявляет:
– Ну, тогда и я иду, – и кладет пирожные в горшок с цветком.
Сакши обращается к Перри, положив руку на бедро:
– Если ты все мне испортишь, Перегрин…
Он поднимает руки вверх:
– А чего это я испорчу? Я просто хочу потусить с королевскими особами!
Не знаю, будут ли они так же рады Перри, как Сакши, но я киваю:
– Да, да, сегодня мы все узнаем, как живут другие. Готовы?
Себ и Флора ждут нас у входных дверей. Чувствую, что еще десять секунд – и она просто вытолкнет его на улицу, чтобы уйти без нас. Но Себ улыбается нам с Сакши, и даже пожимает руку Перри.
– Фаулер, не так ли? – уточняет он. Перри краснеет и воодушевленно кивает.
– Да, да, Фаулер. Это я!
Себ повернулся к Флоре, а Перри шепнул нам с Сакши:
– Он знает, как меня зовут!
– Да ты себя просто превзошел, – отвечает Сакс и выходит за Флорой и Себом на улицу.
У школы припаркованы две машины: блестящий «Ленд-Ровер» и маленький, но явно дорогой спорткар. Из окна «Ленд-Ровера» высунулись какие-то парни – один с рыжими волосами, почти как у Перри. Мы подошли к машине, и рыжий парень помахал нам:
– Фло! – воскликнул он. Я глянула на Флору. Нравится ли ей, когда ее называют Фло? Она же такая…
– Джилли!
Она широко улыбается, отпускает руку Себа и подбегает к машине.
Ладно, она более естественная, чем я думала.
Парень высунулся из окна, и они обнялись, а темноволосый парень поприветствовал ее с заднего сиденья.
– Так, ребята, – начал Себ, сделав шаг вперед и засунув руки в карманы. – Езжайте в паб и садитесь в нашу любимую кабинку. А я поведу эту красавицу.
Он показал нам большой палец. Я наклоняюсь к Сакши и спрашиваю, будут ли у нас проблемы из-за того, что мы покинули территорию школы.
Отвечает Перри:
– Выпускникам можно уезжать, но не дальше деревни и не во время занятий, конечно, так что все в порядке. Это часть обучения в Грегорстоуне – уметь самостоятельно принимать ответственные решения.
Не уверена, ответственно ли это, но я залезаю на заднее сиденье крошечного спорткара Себа с Перри и Сакс, а Флора садится спереди.
Я смутно вспоминаю, что по пути в школу проезжала мимо этой деревушки, но, честно говоря, так нервничала и была почти в панике, что совсем не обратила на нее внимания.
Теперь, когда я оказалась зажатой с друзьями в машине Себа, у меня, наконец, появилась возможность восхититься этим местом.
Холм, где стоит Грегорстоун, возвышается над деревней Дангрегор, лежащей в долине. Из-за этого маленькие магазинчики и домики кажутся особенно чарующими и уютными. Окруженная горами и холмами и отрезанная от остального мира, деревня похожа на шкатулку для драгоценностей.
Дело уже ближе к вечеру, и по холмам спускается мягкий золотой свет. На вершине самых высоких гор небольшие снежные шапки, и я вспоминаю, что совсем скоро окажусь в этих местах на «Вызове».
Себ вздыхает:
– Господи, всегда забываю, какое это мрачное место.
Флора поворачивается к нему и ласково спрашивает:
– Что, соскучился, Себби?
Он хмыкает.
– Единственное, по чему я скучаю – так это отсутствие маминого присмотра.
Флора усмехается и снова садится лицом вперед.
– Ну, не вел бы себя как олух, тебя бы не забрали домой.
Сакши крепко прижалась ко мне слева, ее коленки чуть не достают до ушей – эта машинка явно не предназначена для супермоделей. Она пихает меня локтем и многозначительно смотрит.
Я не очень поняла, что это значило, и Сакши одарила меня жалостливой улыбкой, которую вижу каждый раз, когда подкрепляю ее уверенность в том, что я невежественная колонистка.
Похлопав меня по колену, она едва слышно говорит:
– Обсудим позже.
Жду с нетерпением.
Пытаюсь вернуться к созерцанию окрестностей, но теперь Перри нагибается через Сакши и включается в разговор:
– Я какое-то время учился в Сент-Эдмундсе, но мама решила, что мне не доставало там твердой руки, так что несколько лет назад меня перевели в Грегорстоун.
Себ посмотрел на него через отражение в зеркале, улыбнувшись уголком рта. Да, они с Флорой не так уж и похожи, но эта улыбка… Она улыбается точно так же – я замечала много раз за прошедшую неделю.
– Да, приятель, это совсем другая жизнь, – протяжно произносит Себ. Щеки Перри краснеют, и он смущенно смеется.
– Да, само собой, – отвечает он. Пытается показаться своим в мужском обществе.
Флора наклоняется к брату, чтобы что-то у него спросить, а Перри снова нагибается через бесконечные ноги Сакши:
– Чтоб тебя, я натурал, а он уже дважды заставил меня покраснеть. Да он просто гроза девчонок.
Я сжимаю губы, стараясь сдержать смех, – скорее из-за возмущенного лица Перри, чем из-за того, что Себ – гроза, а вот Сакши явно смутилась.
