– О боги, – простонал Перри. Сакши толкает меня:
– Быстрее, надо валить отсюда, пока никто не достал телефоны!
Чувствую себя в дурдоме. Ошарашенно смотрю на Сакс и возражаю:
– Ну да, пусть достают и вызывают чертовых копов.
Она не унимается:
– Да нет же, глупышка. Они будут фоткать!
На другом конце зала Спиффи пытается сорвать со стены декоративные волынки, а Себ – точно первый в мире человек, использующий картонные подставки под стаканы как оружие.
Я в изумлении поворачиваюсь к Сакши:
– Тебя что, это больше всего волнует?
– Квинт!
Я оборачиваюсь к Флоре, которая сидит по другую сторону от Сакс с поднятым стаканом. Она улыбается, глаза сияют.
Затем отводит руку назад и замахивается стаканом.
– Пригнись!
Только посмотрите: новый день – новое происшествие с шотландским принцем Себастианом. Серьезно, почему бы не запереть его в башне одного из их пяти миллиардов замков? Разве в королевских семьях так не принято? На смазанных снимках видно, как Себ врезал какому-то простолюдину. Наверное, тот неправильно посмотрел на королевский лик. Справа можно заметить, как принцесса Флора бросает что-то, похожее на пивную кружку. Может быть, им нужна сдвоенная башня, из которой их выпускали бы только по особым случаям? И пусть возьмут с собой Перегрина Фаулера. Это рыжий парень с фотографии номер три прячется под столом. Старший сын какого-то там графа, студент Грегорстоуна и, похоже, хочет затесаться в королевскую тусовку. Я абсолютно уверена, что закрывает лицо руками дочь графа Олкотта, а что еще за девушка с ними – неизвестно.
(«Какой сюрприз», Off with Their Heads)
Глава 14
Нас собрали не в кабинете доктора Макки, а в часовне. Похоже, дело плохо.
В ее кабинете на первом этаже я не была ни разу, но однажды проходила мимо. Дверь была открыта, он выглядел уютным, и оттуда доносился запах крепкозаваренного чая.
В часовне пахнет потухшими свечками и полиролью для мебели. Совсем не так умиротворяюще.
Известие о потасовке в пабе просочилось в прессу. Я не стала утруждаться и смотреть новости. Последнее, что мне хочется видеть, – смазанные фотки из бара, где я вжимаюсь в диван, чтобы в меня не въехал чей-то кулак или летящая кружка. Вернулись мы в школу без происшествий, но на следующее же утро все – Флора, Сакши, Перри и я – получили записки от доктора Макки с просьбой явиться в часовню.
Себ и его друзья, естественно, сразу же уехали. Они-то наверняка выйдут сухими из воды. Все утро я еле сдерживала тошноту. Перед глазами стояла картина: меня сажают в первый же самолет до Техаса. И что ж я такая дура? Зачем вообще вышла из комнаты?
Напоминаю себе, что все это ради Сакс. Хотя бы по благородным причинам сглупила.
Поворачиваюсь к ней и шепчу:
– Надеюсь, Себ уже не кажется тебе таким завидным женихом?
К моему удивлению, Сакши качает головой:
– В план нужно внести кое-какие изменения.
– Ага, – тихо отвечаю я и снова переключаюсь на доктора Макки.
Она стоит у алтаря, соединив руки и выпрямив плечи. Флора, сидящая рядом на скамейке, вздыхает и тихо говорит:
– О, как все это драматично. В стиле мамочки.
И тут я осознала, что беседовать с нами будет не только директор.
– Подожди, «мамочки»? – удивленно спрашиваю я Флору. – Твоей мамы? Королевы этой чертовой страны?
Флора поворачивается ко мне и поднимает бровь:
– А ты думаешь, почему нас всех собрали именно здесь? Это единственная часть школы, в которую можно попасть, не проходя через все здание. Мама вряд ли хочет афишировать свое присутствие.
Сакс, сидящая с другой стороны, перегнулась через меня и схватила Флору за плечо:
– У нас что, встреча с Ее Величеством?
Смахнув ее руку, Флора закатила глаза:
– Это не королевский визит, она здесь в качестве родителя.
Сакс опустила вниз удивленный взгляд:
– Это даже не моя лучшая школьная форма!
– Форма же вся одинаковая, – возразил Перри, но Сакши покачала головой.
– Нет, Перри, у меня одна на каждый день, а еще одну я ушила, чтобы она лучше на мне сидела. И эта не ушитая, Перри! Не ушитая!
Окончательно впасть в истерику Сакши не успела: открывается боковая дверь в часовню и в нее входит женщина в сопровождении двух мужчин в костюмах и темных очках. Позади них – другая женщина в ярко-красном костюме и в туфлях с такими высокими и тонкими шпильками, каких я в жизни не видела. Она стучит пальцами по экрану планшета.
Мы с Сакши и Перри вскакиваем со скамеек, а Флора остается сидеть, скрестив руки на груди.
Королева Клара очень похожа на Флору и почти совсем не похожа на Себа. У нее такие же золотые волосы и живые глаза. И смотрит на тебя так, будто ты плохо пахнешь.
Борюсь с искушением проверить, как пахну я, и стою смирно, когда королева проходит мимо и протягивает руку доктору Макки.
Она берет руку и делает быстрый реверанс. Я попыталась его запомнить. Одна нога позади другой, приседание вверх-вниз, в талии не сгибаться, приклонить голову. Доктору Макки это удается естественно, когда же королева подходит ко мне, у меня колени трясутся так, что даже стоять тяжело, не говоря уже о дурацком реверансе.
Если честно, я даже удивлена, что настолько разволновалась. В последние две недели я только и делаю, что общаюсь с богатенькими учениками, подружилась аж с двумя очень богатыми, а моя соседка по комнате вообще принцесса. Но они еще подростки, как и я сама. А вот встреча с королевой меня потрясла.
Перри склоняет голову. Сакши делает безупречный реверанс. Мой даже близко не похож, но я стараюсь изо всех сил.
Видимо, получилось не слишком хорошо – королева едва заметно сжимает губы, жестом указывая, чтобы мы сели.
Она остается на месте, а ее свита садится на край скамейки. Королева наконец прерывает молчание:
– У меня на сегодня были другие планы, Флора. У меня очень много дел. Да, Глиннис?
Женщина с айпадом поднимает взгляд и подбегает к королеве крошечными шажками – большего не позволит узкая юбка. В ее внешнем виде все тугое – от сногсшибательного костюма до замысловатой прически.
– Да, королевское расписание пришлось немного перекроить, Ваше Величество, – говорит она и недобро улыбается. Я чувствую, что Флора напряглась.
– Вот досада. Мне так жаль, что тебе пришлось оторваться от обычных субботних разрезаний ленточек и целования детишек, мамочка.
Я еле удержалась, чтобы не выпучить на нее глаза, но, наверное, Флора осознает границы дозволенного в общении с матерью.
