И она уходит. Сакши встает рядом и следит за моим взглядом.
– Вот поэтому ее мама и хотела приставить к ней охрану, – резюмирует она. – Фотографии Флоры продаются вдвое лучше, чем ее братьев вместе взятых.
– Даже лучше, чем фотки Себа?
Сакши кивает, закручивает прядь волос и поворачивается ко мне. Скорее, опускает на меня взгляд – у нее все же модельный рост. Вдруг она спрашивает:
– Милли, она тебе нравится?
Вот блин. У меня пересыхает в горле, и я точно краснею. Я жестикулирую что-то неопределенное:
– Ну да. Мы сейчас ладим определенно лучше, так что…
– Да нет же, – Сакс кладет руку на тыльную сторону моей. – Я о том, что… ну, нравится ли она тебе?
Бросив на нее взгляд, я отдергиваю руку:
– Это что, вопросы как в анкете в началке?
Она улыбается, но теперь смотрит озабоченно. Уголки ее губ опускаются, она прищуривается:
– Я просто не хочу, чтобы тебе было больно.
Дарси говорила что-то похожее про Джуд. Что я обрекаю себя на страдания. Сравнение мне не понравилось.
– Поверь мне, я тоже.
Мы ошиваемся на первом этаже, пока полицейская машина не уезжает и доктор Макки не входит в холл. Она бодро хлопает в ладоши и командует нам разойтись. Ребята уходят, а я остаюсь в сторонке – подождать, пока все разойдутся и поговорить с директором.
– Доктор Макки?
Она поворачивается ко мне, удивленно подняв брови, будто не ожидала меня здесь увидеть.
– Да, мисс Квинт?
– А что будет с тем парнем? – интересуюсь я, кивнув на входную дверь.
Она приглаживает прическу.
– О, думаю, его отвезут в поселок на станцию, вселят страх перед богом и отправят обратно в Эдинбург, Глазго или откуда он там приехал.
– А королева узнает об этом? – спрашиваю я.
Директор поворачивается на каблуках и пристально смотрит на меня:
– А это, мисс Квинт, Вас не касается.
Как я понимаю, это значит «да». Теперь здесь будет больше охраны? Флора будет в ярости. Я ничего не отвечаю, просто киваю, как можно старательнее изобразив на лице скромность и стеснение. Я поднимаюсь по лестнице, открываю дверь в комнату и вижу сидящую на моей кровати Флору.
В руках у нее посвященный ей журнал, который я запихнула под подушку и по глупости забыла.
Я закрываю за собой дверь. Она смотрит на меня и поднимает журнал:
– Чтиво перед сном?
– Сакс дала мне. После Ская я заинтересовалась твоей жизнью и людьми, которые тебя окружают, попросила помочь мне и…
– И занялась выгодным бизнесом – решила шпионить за мной для таблоидов?
Это было так неожиданно, что я отстранилась.
– Чего?
Фрола швыряет журнал на кровать, встает и скрещивает руки на груди, выставив одно бедро. Она похожа на героиню фильма «Дрянные девчонки» и вообще выглядит, как в первый день нашего знакомства. Я уже и забыла, насколько холодной она может быть, если захочет.
– Этот фотограф тут объявился, потому что кто-то сливает информацию. Я посмотрела, что пишут в блогах, которые следят за каждым вздохом меня и моих братьев. И знаешь, что?
Она достала телефон из кармана и кинула его мне.
– Пост за постом обо мне, о тебе, о поездке на Скай и о неудаче на «Вызове». А теперь я узнаю, что ты интересуешься моей жизнью.
Я не могу оторвать от нее взгляд:
– Ты… ты что, серьезно думаешь, что я звоню шотландским таблоидам и все им рассказываю? Флора, я даже не знаю, как это делается. Напомню, что я американка. А еще я не краду свой телефон из кабинета директора каждые пять секунд. Я забираю его только по выходным, а в выходные ты рядом почти все…
– А зачем тогда читаешь обо мне? – спрашивает она требовательно, повысив голос. Не знаю, в чем дело – то ли в том, что я в шоке, что она подумала, что я крыса и сдаю ее желтой прессе, то ли я еще не осознала то, что поняла на фальшивом Дне благодарения, когда поняла, что чувствую к ней, но я выкрикнула в ответ:
– Да потому что я в тебя влюбилась!
Я никогда не видела Флору удивленной, но сейчас она явно в шоке. Она открывает рот, но я вскидываю руки, решив, что более неловко мне уже не будет, и продолжаю:
– Я в тебя втрескалась, глупо и безнадежно. Я очень в себе из-за этого разочарована, но это так. Ты мне нравишься. Я хотела прочитать этот журнал, чтобы узнать о тебе побольше и посмотреть на твои фотки. Ты прекрасна, а я в жизни не чувствовала себя так унизительно.
Я выговорилась, и только тогда поняла, что у меня пропало нервное заикание, когда слова застревают на языке. Боже мой, я все ей рассказала. Она не отрывает от меня взгляд и не меняет позу.
– Ты в меня влюбилась, – повторяет она.
Я, полностью униженная, пожимаю плечами, подняв руки.
– Да. Это очень глупо, но это так.
Она опускает руки и заправляет волосы за уши.
– Почему глупо? – спрашивает она.
Я смотрю на нее, сердце одновременно замирает и выпрыгивает из груди. Я слышу, как оно стучит в груди, в горле, в ушах.
– Что?
Она подходит ближе и повторяет:
– Почему глупо, Квинт?
А потом… черт возьми, она меня целует. Она дотрагивается холодными пальцами до моего лица. А может, это мое лицо так горит, но я чувствую, как кончик каждого ее пальца касается моей кожи. Я поднимаю руки, чтобы поймать ее запястья. Не удивлена, что она так здорово целуется, но мои колени этого не поняли – они дрожат так, будто я пробежала четыре круга вокруг школы. Кончиками пальцев я чувствую отдающее в запястья сердцебиение Флоры. Значит, не только меня трясет. Улыбнувшись, я немного отстраняюсь, а она отвечает мне своей настоящей улыбкой. Для улыбки идеальной принцессы слишком обнажены зубы, но эта – определенно моя любимая.
Затем улыбка исчезает с ее лица, и между идеальными бровями появляется несколько морщинок.
– О боже, это перебор? – испуганно спрашивает она. – Это произошло слишком быстро, тебе нужно больше времени? Если хочешь, я дам тебе еще время, я просто… почувствовала, что должна поцеловать тебя, вот и все.
– Вы, принцесса Флора Гислен Мэри Бэйрд, действительно считаете, что могли поспешить? И признаете это?
Она ненадолго прижимается ко мне лбом. Интересно, почему аромат мыла, которым мы все здесь пользуемся, слышен на ее коже сильнее, чем на моей или чьей-либо еще?
– Так я поторопилась? – спрашивает она. Я глубоко вздыхаю и качаю головой:
– Нет. Впервые с момента нашего знакомства могу сказать, что ты идеально выдержала время.
