— Вот, — сделала паузу, прежде чем показать на фото Крысы. — Мне кажется, я недавно видела это лицо.
— Где?
— Я проходила мимо бильярдного клуба «Красный шар», а он заходил в него.
Этому можно было поверить, ибо Коромысло и Зинка тоже указывали на этот клуб.
— Посмотрите еще раз, — попросил Аристарх.
— Да что мне на него смотреть? Нового все равно ничего не высмотрю.
Совпадение, конечно, было странным. Воброва назвала то же место, о каком говорили преступники. Но кроме этой странности ничего нового. Никакой дополнительной информации к той, что была от Коромысла и Зинки.
— А он что, бандит? — вдруг спросила Оксана, выпрямляя спину.
— Почему?
— Так в полиции других фото не бывает!
— Это не совсем так.
— Вы арестуете его?
— Если будет за что.
Воброва поморщилась, в голосе появилась ирония:
— А еще полиция. Ищу то, не знаю что. Убийцу Шехова тоже не нашли?
— Ищем, — Аристарх собрал снимки, сунул в карман, стал на ноги. — Найдем! — направился к двери.
Оксана посмотрела ему в спину и тоже поднялась с места.
Глеб уже чувствовал себя хорошо, повеселел и поговаривал о том, что скоро покинет палату. Больничные стены томили. Дела ждали. Телефон не умолкал. Звонили все и по всякому поводу. Корозов перестраивался на рабочий ритм.
Проведав мужа, Ольга обычно ехала в ближайшее кафе, где ужинала, и затем отправлялась домой. Охрана провожала до квартиры.
Два охранника вместе с нею входили внутрь и уходили только тогда, когда все было проверено. Утром те же охранники поднимались к ней, и спускались с нею к машине. Заезжали в то же самое кафе, потом везли на работу, а с работы — в больницу к мужу. Так последнее время было каждый день.
Непрерывное присутствие рядом охраны утомляло, напоминало, что опасность для нее не прошла, это иногда раздражало, но, увы, было необходимым.
На этот раз маршрут был обычным. После больницы завернули в кафе. Охранник на переднем сиденье проворно выскочил из машины и открыл для Ольги дверь. Она вышла из авто, поправила юбку и кофту, привычно провела красивыми с дымчатым оттенком глазами по названию кафе, красовавшемуся над входом.
Погода стояла хорошая. Опускался вечерний сумрак, а с ним опускалась прохлада. Между парковкой, где они остановились, и кафе был широкий асфальтированный тротуар. На тротуаре много пешеходов. Некоторые проходили быстро, некоторые спешили, не торопясь. Коляски с детьми катились сообразно разговорам молодых мам. У тех, что вели между собой неспешные беседы, коляски еле двигались. А у тех, что строчили, как из пулемета, коляски неслись, как пулеметные тачанки.
За тротуаром — дорожка к крыльцу перед входом в кафе. По ступеням, каких было всего три, Ольга вместе с охранниками поднялась на крыльцо с коричневой плиткой и вошла внутрь.
Быстрым взглядом окинула небольшое пространство перед собой с серыми столами, частично занятыми. Слева — серая барная стойка, справа — боковое крыло с туалетами и служебными помещениями. Все было, как обычно. Лилась легкая музыка, из-за столов доносились голоса посетителей, над стойкой бара возвышался скучающий бармен в белой рубашке с бабочкой и усами, а между столами сновали два вертлявых официанта.
Ольга шагнула в сторону туалета, чтобы помыть руки. Один охранник остался у двери, второй направился за нею.
Некоторые из посетителей с любопытством проводили их взглядами.
Ольга вошла в туалет, подошла к раковине и посмотрелась в зеркало на стене, лицо было немного утомленным. Открыла кран и опустила под воду руки. И в эту минуту услыхала за дверью какой-то шум и увидала, как дверь туалета открылась, и в нее вошли два крупных парня. Она в первое мгновение решила, что они перепутали двери, и хотела сказать об этом, но интуиция заставила ее насторожиться.
Они решительно шагнули к ней. Ольга все поняла. Мелькнула мысль, что позвать охрану не успевает.
И тогда, ничего не говоря, она неожиданно круто развернулась навстречу парням и ударила одного из них ногой в колено. Тот ойкнул и присел, но второй обрушил на нее свой кулак. Она обмякла.
Ей залепили скотчем рот, выкрутили руки за спину, привели в чувство и вывели из туалета. Она увидела на полу охранника. Один из парней волоком быстро затащил его в женский туалет. Потом грубо втолкнули Ольгу в служебный кабинет, где на стуле за письменным столом сидела женщина с заклеенным ртом, связанная скотчем. Окно распахнуто.
Ольга стала отбиваться ногами, но снова получила оглушительный удар. И вновь обмякла.
Ее подтащили к окну, выходившему на другую сторону кафе, и бросили на подоконник. Вытащили на улицу. Рядом стояло авто. Ольгу втолкнули в эту машину.
В кафе к тому времени охранник у двери заволновался. Глянул на часы и шагнул в боковое крыло. Не увидел напарника. Схватился за травматик. Осторожно заглянул в женский туалет. И вздрогнул. На полу приходил в себя его напарник. Охранник немедля осмотрел кабинки. Пусто. Метнулся в мужской туалет. Пусто. Ринулся в служебное помещение и все понял. Кинулся к открытому окну, но машины уже не было. Сорвал ленту с губ женщины.
— Двое, — сказала она. — Вытащили ее в окно.
Появился напарник, держась за голову. Охранник яро обругал его и выбежал из служебного помещения. Напарник поплелся следом.
Обежав вокруг кафе и не найдя никаких следов, оба понуро повесили головы. Где искать?
Ольгу привезли на окраину города, высадили у пятиэтажного дома и провели по темному подъезду в квартиру. Втолкнули внутрь, в узкий длинный с кислыми запахами сырости коридорчик, а затем толчком в затылок — в комнату. И плотно захлопнули дверь.
Комната была метров восемнадцати-двадцати. Вдоль длинной стены стоял диван, рядом располагались два кресла, у противоположной стены — сервант, а посредине стол со стульями.
На диване сидела Галина. Она смотрела холодными, бегающими глазами. Морщила лоб и молчала.
Ольга подошла к ней, повернулась спиной, протягивая спутанные руки.
Врюсова раздраженно усмехнулась:
— Ты мне что, подружка, что ли, чтобы я тебя распутывала? Вот с морды давай сниму ленту. Может, что хорошего услышу.
Ольга повернулась к ней лицом, Галина зацепила конец ленты и резко сорвала. Губы обожгло болью, но Ольга стерпела. Потом поблагодарила.
— Да иди ты со своим спасибо куда подальше! — огрызнулась Врюсова. У нее на душе скребли кошки. Никак не укладывалось в голове все, что произошло с нею.
Ольга села на стул. Обе смотрели друг на друга изучающими глазами.
Ольга отметила про себя, что джинсы на бабьей фигуре Галины сидели, как на корове седло, узковатая кофточка тоже не очень шла к ее фигуре и лицу. Здесь требовалось что-то более свободное с другими красками мягких цветов. Да и лицу требовался макияж, чтобы скрыть некоторые недостатки и выпятить то, что украшало бы его. Конечно, волосам нужна была иная прическа, более молодежная, чтобы убрать с головы бабью неопрятность, какую-то разлапистость.
