— Но за одну суету не убивают. И охрану возле себя не держат, — серьезно усомнился Аристарх.
— Лёху папаша спонсировал, — пояснил охранник. Он, безусловно, был подвижным парнем, и сейчас ему явно хотелось проявить свои эмоции движением всего тела. Но каждый порыв отдавался болью в ране, растекаясь по всем клеткам туловища ноющим жаром. И приходилось блюсти неподвижность, и то, что это приходилось делать против собственной воли, его угнетало. — Сам Лёха мало чего мог. Иногда промышлял в папашиных делах. Когда удачно проворачивал дельце, папаша отваливал ему хороший куш, и он шикарил на широкую ногу. И нам доставалось. Плохо, что ли?
— Чем же занимается его папаша?
— Это Лёха был посвящен в дела, а я без понятий. Среди охранников плавал слушок: вроде антиквариатом промышлял. Старинные иконы, картины, золотишко, брюлики, книги.
— Почему промышлял, а не промышляет? — спросил Акламин.
— Потому что не так давно исчез папаша куда-то.
— Как исчез?
— А я откуда знаю? Исчез, да и все. Ни записки, ни письмеца не оставил. В наше время, сами знаете, как это бывает. Концов не найдешь. Лёха с ног сбился в поисках. Без папаши он ноль без палочки. Искал и как будто что-то нарыл, но что, теперь уже не узнать.
История со старшим Бахудыровым заинтересовала Аристарха. Внезапное исчезновение. При этом сын не обратился в полицию, а занялся поисками сам. Значит, было что скрывать. Просто так люди не пропадают. Интересно, что́ младший Бахудыров нарыл? Видимо, это и стало причиной его убийства. А ведь именно в это время в городе активизировался Дусев. Невольно приходится сопоставлять факты.
Покинув больницу, Акламин перезагрузил мозг новой информацией о Бахудырове-старшем. А если предположить, что активность Дусева как-то связана с пропажей антиквара? Интересно. Но как это все связать? Пока никак. Пока только его сумасшедшие мысли.
Тем не менее стало очевидно, что убийство Виктора невидимыми нитями связано с убийством Бахудырова.
После того, как экспертиза установила время убийства Виктора, Аристарх отправил оперативников по соседям. Многие знали Виктора в лицо и частенько видели, как тот навещал деда. А соседка из квартиры напротив сообщила, что накануне смерти Виктора, поздно вечером она ждала приезда из отпуска своих детей. Прислушивалась к каждому шороху за дверями, иногда подходила к глазку. Тогда вот услыхала длинную настойчивую трель звонка на площадке.
— Знаете, — говорила она, — хоть квартира и не смежная, но звонок у соседа такой громкий, что может разбудить весь подъезд. Дедушка немного глуховат, поэтому у него все громко. Если включает телевизор, то на всю громкость, всем слышно. В этом доме слышимость такая, как будто стены из картона. Так вот, надоел мне этот звонок — я и пошла посмотреть в глазок, кто там такой настойчивый. И увидала, как в дедушкину квартиру юркнула девушка и закрыла за собой дверь.
Информация была крайне важной. Опять девушка. Если продолжать сопоставлять, то, скорее всего, это была та самая девушка, которую видел охранник Бахудырова. Мозг Акламина, как жерновами, стал перемалывать все, что в него попадало. Мысли вернулись к Ольге Корозовой. Ведь прошлый раз ей помогла девушка. Почему не представить, что это была одна и та же девушка? Правда, теряется логика событий. По двум эпизодам она убийца, а по одному — спасительница. Нет, что-то не то, какой-то перебор. Это уже не версия, выстроенная на фактах, а фантазия. Фантазии — не его профиль. Аристарх задумался.
И снова мозг стал крутить свои жернова. Мысли побежали к Бахудырову-старшему. Антиквар. Старые вещи. Исчезновение. Кажется, у тех, кто расследовал убийство сына, до этого руки не дошли. А почему, собственно, у них должен возникнуть интерес? Отец мог обыкновенно куда-нибудь уехать. К тому же сын заявления о пропаже отца в полицию не подавал. Нет, всё правильно они делают. Это у него появились вопросы. Так ведь у него совсем другие мотивы. Это ему сейчас интересно посмотреть, что у антиквара в квартире. Вдруг там найдется ответ не только на убийство младшего Бахудырова, но, может быть, и на его вопросы? Надо же понять, откуда изначально тянется ниточка всех этих угроз Корозовым. Все это мог бы объяснить Дусев. Но ведь от него ничего не добьешься, пока плотно не прижмешь к стенке. Сдается, что ноги стали расти из нескольких мест. И надо определить эти места, чтобы связать все в один крепкий узел.
Какое-то внутреннее чутье толкало мысли Аристарха в этом направлении. И он поручил операм покопаться в подноготной антиквара. Покрутить других антикваров, поспрашивать о Бахудырове, навести справки. Но все это оказалось не таким простым делом. Антиквары, как только слышали фамилию Бахудырова, закрывали рот на замок. Впрочем, и о других тружениках своего цеха тоже помалкивали. И Акламин догадывался, с чем все было связано. Просто потому, что профессия не могла существовать без черного бизнеса.
И все-таки брешь в круговом молчании удалось пробить. Всегда в любом бизнесе есть те, кто бывает обиженным, ущемленным либо обманутым. Надо только суметь найти его. И операм удалось найти такого. Акламин встретился с ним.
Это был маленький седой старый еврей, которому когда-то Бахудыров чуть не обрушил весь его бизнес, крупно обманув и крупно обобрав. Трудно было поверить, что еврея может кто-то обмануть и обобрать, но Бахудырову это удалось. Еврей, конечно, может все забыть или сделать вид, что забыл. Но на этот раз, видимо, рана была столь глубокая, что его удалось разговорить.
Они сидели в маленьком кафе за маленьким столиком, на небольших стульчиках. Перед каждым — чашка с кофе. Из посетителей кроме них еще три молоденькие девушки. Тоненькая улыбающаяся официантка в малиновом переднике, с тонкими пальчиками и маленьким носиком.
Глаза у старого еврея были грустными, когда он вспоминал о прошедшем времени. Определенно ему было жаль, что приходилось говорить не о том, что радовало в прошлом, а о том, что до сих пор камнем лежало на душе. Ему явно не очень хотелось распространяться на эту тему, но одновременно хотелось свалить с души этот бахудыровский груз многолетней обиды.
Кроме того, не для записной книжки он поведал, что среди антикваров перед исчезновением Бахудырова сочился устойчивый слушок, что тот на кого-то серьезно наехал, а надо заметить, он не брезговал никакими методами и заполучил коллекцию старинных монет. Очень дорогую коллекцию. О ней мало кто знает, и многие не верят в ее существование. Но Бахудыров охотился за нею как одержимый и, шептались, все-таки добыл. Человек он тертый, жесткий и упрямый. Если упрется рогом — ничем не сдвинуть.
— Но ведь монеты — это вроде бы не профиль старьевщика. Нумизматика, — заметил Аристарх, наливаясь радостью, что услышал информацию, на какую мало надеялся.
— Господин полицейский, Бахудыров был не столь старьевщиком, сколь охотником за любыми ценными вещами. А поскольку настоящие ценные вещи чаще всего приходят из прошлого, он сам себя называл антикваром, — говорил старик негромко, неторопливо, смотря прямо в неулыбчивые глаза Акламина. По всему, его очень устраивало, что он наблюдал перед собой серьезного человека, вид которого внушал ему уважение и доверие одновременно.
