– Продукты не те?
– Всё то.
– Такого хрена ты мне мозги ебешь?
– Я… Что?
Смотрю на мужчину, который отходит к бару, разливая по бокалам арманьяк. Раздраженно опускает хрустальную крышечку графина на дерево, ругается себе под нос.
А я стараюсь понять его слова. Эти два дня я была настолько погружена в себе, что не реагировала даже на его приставания и свою реакцию. Отвечала так, как хотелось моему телу.
Не сопротивлялась, никакой иллюзии нежелания. Сдёргивала с него рубашку, закусывала губу, расправляясь с ремнём. Что-то происходило между нами и я полностью забывалась в этой страсти.
Пока у меня нет другого варианта на побег, я просто живу секундой. Без сожалений и раздумий.
А сейчас оказывается, что Халиду это не нравится.
Что милый, пленница надоедает, когда перестаёт сопротивляться?
– Я жду ответ, - протягивает мне бокал, который я без промедления принимаю. Мужчина поднимает мои ноги с дивана, чтобы сесть и опустить их на свои колени. – Ада.
– Я правда не понимаю, что не так. Разве не этого ты хотел, чтобы я не спорила?
– В мои желания точно не входила твоя голодовка.
– А если она продлится? Если я не буду есть до тех пор, пока ты меня не отпустишь?
– Я запихну в тебя еду насильно.
Никакого другого ответа я от него и не ожидала. Как всегда, честно и жестко. Радикально противоположно тому, как его пальцы скользят по щиколоткам. Обводят косточку, забираются под край длинного платья.
– Я не голодаю, Хал. Просто, считай, это проверкой собственного духа.
– Хал? – единственное, на что он обращает внимание.
– Раз ты меня зовёшь Адой или колючкой, то я буду звать тебя Халом.
– Зови.
Халид отвечает совсем не так, как я ожидала. Ни грани злости на лице, сплошное равнодушие. А мне так хочется вывести его на эмоции. Увидеть хоть проблеск того, что хвалённая выдержка трещит по швам.
Мне нужно понять, что я действую на мужчину точно так же, как он на меня.
– Но наедине, не при моих людях. Усекла?
– А то что? За прилюдную дерзость отрежешь мне язык?
– Твоему языку, колючка, я найду другое применение.
Крепче сжимает мою лодыжку, заставляя согнуть ногу в колене. И укладывает прямо на то место, для которого должен пригодиться мой язык.
Вздыхаю, чувствуя под стопой твёрдость. И это невероятно заводит. Что вот так сижу с мужчиной, которого боятся многие шишки в городе. Я надавливаю пальцами на его возбуждение, ловя одобрительный кивок.
Это всё неправильно, ненормально и миллионы других «не». Но ничего не могу с собой поделать. Острота чувств зашкаливает, ударяя в голову лучше арманьяка.
– Господи, ты только трахаешься в своей жизни?
– Брань, Ада, я буду из тебя выбивать.
– Брань, - повторяю, потому что миллионы лет никто не говорит так. – Я думала, что ты женщин не бьёшь.
– Для тебя сделаю исключения. Твоя задница давно требует порки. А я слишком мягок с тобой.
– Не думаю, - надавливаю стопой сильнее на джинсы мужчины, чувствуя его стояк. – Что ты мягок.
– Ада, блять.
Мужчина перехватывает мою ногу, дёргая на себя. Проезжаюсь по дивану, роняя за спинку бокал с алкоголем. И это совершенно никого не волнует. Какое дело до остального, когда в ягодицы упирается возбуждение. А ладонь Халида ложится на лицо, притягивая ближе.
– Мне выезжать через тридцать минут. Разбираться с тобой и твоим языком я буду позже.
– Приехал и сразу обратно? – ерзаю, видя недобрый огонёк в тёмных омутах. – Ты же не сорвался, чтобы накормить меня?
– Бред не неси, колючка. Решил, что ты поедешь со мной. Поэтому собирайся и в путь.
– Поеду куда?
– На юбилей одного важного человека, нужно там засветиться. Будешь моей спутницей. Наряд в твоей комнате, не смей там ничего менять. Поняла меня?
Киваю, слезая с колен Халида. Значит, юбилей. Выход в свет, чтобы у меня точно не было возможности сбежать. чем больше людей знает о нас, тем большая опасность мне грозит.
– Скажешь хоть чей юбилей?
– Ты его точно не знаешь. ФСБшник один, поэтому помалкивай и улыбайся. Генералу Соболеву лучше не знать деталей.
Я благодарю всех Богов, о которых когда-либо знала, что стою спиной к мужчине. Пальцами сжимаю дверной косяк, оставаясь с ровной спиной.
Халид собирается навестить Соболева. Явно не с дружеским визитом, а предупреждением.
Влада Соболева.
Который мой начальник.
Который может сделать так, что его день рождения станет датой моей смерти.
Глава 51. Ада
У меня давит в висках и сложно собраться, хотя ещё ничего не происходит. Я просто добралась до своей спальни, разбирая пакеты с новой одеждой. Для юбилея.
Соболева.
Блять.
Я не понимаю мотивов Халида. И именно это давит сильнее прочего. Мне бы только определиться, зачем именно я ему. И тогда уже разбираться, и строить планы, и что-то говорить.
Но суть ведь в том, что каждую секунду мой мозг генерирует разные варианты. Хаотично скачет с идеи на идею, пытаясь найти подходящую стратегию. В итоге я торможу себя, сжимая лёгкую ткань платья в руках.
Халид мог просто развлекаться. Привык брать с собой на такие встречи каких-то девок, вот и меня позвал. Просто мимоходом, не желая заморачиваться.
Или с той же предысторией, но другой целью. Чтобы привязать меня сильнее. Сделать мишенью, о которой знают, что она близка с правой рукой Цербера. И может что-то знать, а значит – нужно добраться. Да, тогда плен Халида покажется мне желанным местом.
Мужчина мог узнать, что я связана с ФСБ, а теперь просто хочет проверить. Кто-то другой бы уже сорвался, припечатал к стене в поисках правды. Но это же Халид, ледяное спокойствие и выдержка лучше моей.
