— И какого дьявола ты ей об этом говоришь? — нарушает молчание Рид и сверлит его тяжёлым взглядом.
— Я переживаю вообще-то! — оправдывается Ричи. — Ходят сплетни о том, что Дженнифер и…
— Ты бы рот закрыл, — ледяным тоном говорит ему Рид. — Друг, *****. Ведёшь себя как баба!
Тот в недоумении косится на моего сводного брата. Мне не нравятся волны негатива, исходящего от парня, что стоит рядом. Но я понимаю… Он помнит ту меня: сломленную, разбитую, слабую. Ту девочку, которую ему пришлось успокаивать, не смотря на нашу вражду.
— Выходит, только я не в курсе? — прищуривается Ричи, окидывая взглядом нас обоих.
Мне неприятен этот разговор. Я не собиралась посвящать в своё неприглядное прошлое всех вокруг. Но за меня это сделали другие.
— Исайя… Давай не сейчас!
— Хочешь сказать, что это правда? Но он же взрослый мужик…
Я не успеваю среагировать. Рид теряет терпение и, хватая его за рубашку, дёргает вверх. Я кажется даже слышу, как трескается ткань баснословно дорогого люкса.
— Сука, почему ты такой тупой? — сжав челюсти, произносит Брукс.
— Рид, пожалуйста, не надо. Отпусти его, — дрогнувшим голосом прошу я.
До блондина начинает медленно доходить.
— Только не говори что он…
— Заткнись! — гневно сверкая глазами, — предостерегает Рид.
Догадался. На лице Исайи Ричи мелькает целый спектр эмоций: удивление, страх, отчаяние, жалость.
— Отпусти его, Рид, не надо…
— За языком следи, понял? — грубо толкая его, предупреждает он.
Исайя от неожиданности валится на пол. У меня опять глаза на мокром месте. Рид забирает с подоконника пачку сигарет и отворачивается к окну.
— Дженнифер…
Мой друг встаёт и подходит ко мне. Я равнодушно дожариваю блины. Осточертело всё! Весь год неприятности сыпятся на меня словно из рога изобилия. Эмили ошиблась: начать с чистого листа не вышло.
— Плевать мне, кто и что говорит за моей спиной, тебе ясно?
— Прости меня, я не знал, — в его голосе столько сострадания, что мне становится не по себе.
— Жизнь на этом не останавливается, Исайя, но вспоминать об этом мне всё ещё больно. Так что… не сейчас, хорошо? — намекаю на то, что не настроена на откровенную беседу.
— Я понимаю, прости…
Я не хочу, чтобы меня жалели, но оттолкнуть его не могу, а потому послушно замираю, позволяя Исайе меня обнять. Рид поворачивает голову и, мы смотрим друг на друга всего секунду. Выбрасывает окурок и уходит в гостиную.
— Родители вернулись, — разочарованно вздыхаю я, наблюдая за тем, как Бэт и Макс скачут по траве.
Они приехали на день раньше. Так не должно быть, но я вдруг понимаю, что расстроена.
*********
Уже в четверг я появляюсь в школе. И признаться, не ожидаю столько позитива вокруг. Ребята мне рады, улыбаются и трещат без умолку, рассказывая последние новости. Заместитель директора лично провожает до класса и любезно справляется о моём здоровье. Цирк!
Безусловно, есть и другая категория студентов. Любителей перемывать кости и мусолить сплетни за спиной. Но мне глубоко всё равно.
Бренду Адамс исключили из школы. Остальные, ожидаемо, затихли. Не знаю каким образом, но негласно имена тех, кто был в тот день в душевой — всем известны. Я вижу это по взглядам, которые бросают на их стол студенты Блу Хай. Никто не хочет, чтобы подобное повторилось, и именно по этой причине учащиеся, наконец-то готовы противостоять.
Да только некому. Без своего лидера-кукловода в лице Бренды Адамс девчонки стали лишь жалкой пародией на самих себя и потонули во всеобщей ненависти. И да, приятно осознавать, что им страшно. Боятся, что я стану мстить. Пусть трясутся до самого выпуска. Маленькие никчёмные дуры…
А пока я просто счастлива. Счастлива видеть рядом с собой друзей: задорную Меган, посылающую Исайе очередную колкость, весёлую Роуз, наконец-то помирившуюся с Картером и парней, ожидающих, что скоро я снова составлю им компанию на поле.
Я люблю это место. Почему-то именно сейчас эта мысль пронзает настолько глубоко, что становится тоскливо. Мне ведь придётся уехать отсюда после окончания школы. Не думала, что это будет так меня расстраивать. Как я буду жить, зная, что не смогу поваляться вместе с Роуз в её комнате? Что не сяду за руль мерседеса и не буду слышать нецензурные комментарии Исайи, не увижу улыбку Меган и… буду вдали от Него.
Последнее ранит особенно. Ведь если я уеду в какой-нибудь колледж, то всё закончится…
«Закончится? А что собственно закончится, Дженнифер? Уж не думаешь ли ты, будто эти ваши поцелуи что-то значат и для него тоже?» — ядовито интересуется внутренний голос, который хочется послать в большое космическое путешествие.
Во вторник Рид уехал на очередные сборы, даже не попрощавшись со мной. Я проснулась утром, а его в доме нет. Не знаю почему, но обида больно царапнула где-то глубоко внутри. Ведь после того разговора на кухне мы так и не виделись. Брукс не появлялся дома ни днём, ни вечером. Будто снова не желал меня видеть.
И вот теперь, когда он не рядом, здравый смысл больно щёлкает по носу. Очнись, Дженнифер! Не придумывай то, чего нет, иначе горькое разочарование сожрёт тебя заживо.
Надо было обрубить всё на корню уже тогда. Потому что я даже не предполагала, какая дикая карусель меня закружит…
Глава 64
Рид
Лерой снова наносит серию ожесточённых ударов, и в какой-то момент мы с тренером понимаем: это — очередная его победа. А значит впереди — полуфинал штата, а если всё сложится удачно, то и финал.
— Хорош, сукин сын! — довольно улыбается скупой на эмоции Джо.
Я киваю, соглашаясь.
— Вас обоих ждёт блестящее будущее, если не упустите шанс, — взъерошивая мои волосы, говорит тренер.
— Меня это не интересует, ты знаешь.
Старик раздражённо отмахивается.
— Много ты понимаешь! Все данные у тебя есть, но ты вечно халтуришь, не желая перенапрягаться! — продолжает заниматься нравоучениями Джонатан.
— Эй, у тебя уже есть один, готовый идти напролом. А я с этим жизнь связывать не хочу.
— Дурак! — качает головой он, в задумчивости потирая бороду. — А чего хочешь-то? Без конца сигать со своим парашютом?
— Да знать бы…
Тренер идёт к арене, чтобы поздравить Картера. Я вскидываю вверх руку, и он улыбается. Почти цел. Мне на днях досталось гораздо сильнее, хоть и удалось одержать победу.
— Привет, — раздаётся слева.
— Сандерс, — она касается губами моей щеки. — Как всегда пришла поддержать?
